— Что ж, взаимный интерес — лучшая почва для диалога. Хотя я понимаю несоизмеримость масштабов. — улыбнулся Рэд — Вы признанный талант, с мировым именем… А я — лишь безвестный оперативник.
— Это-то и интересно! Вы типичны, по вашим словам я могу понять общий настрой кадровых подпольщиков. Понять, за что вы боретесь, как вы себе мыслите эту борьбу, как относитесь к разным сторонам жизни. Может быть, у меня было до сих пор неверное представление о вас? Беседа обещает быть увлекательной…
— Но я ведь тоже сгораю от любопытства… Каковы ваши планы, что вы сейчас пишете?
— А что интеллигент обязан писать в такое время, как наше? — Николай разгладил седеющую бороду. — Конечно, обличать власти и подымать людей на борьбу с царящим злом.
— Но такую книгу нигде не опубликуют. Даже и ваши детективы теперь не берут издательства…
— Я надеюсь, что повстанцы отпечатают ее тираж в тайных типографиях. Естественно, я спрячусь за псевдонимом. А с детективным жанром покончено. Теперь взялся писать сложный роман, где сочетаются антиутопия, научная фантастика, социальный боевик и детектив. Конечно, в нем сыщики и власти представлены в подлинном виде. Как преступные мерзавцы. А подпольщиков я хочу показать людьми смелыми и благородными. Для этого мне нужно узнать вас получше. Так что ваш визит как нельзя кстати.
— Фантастика — новый для вас жанр. В нем вы раньше не писали. — заметил Рэд, наклонив голову чуть вбок.
— Честно говоря, это жанр навязан условиями. — тяжко вздохнул Николай — Я и читателю хочу это показать, допуская иной раз сознательную неряшливость. Но это все-таки ничего — как говаривал мой тезка и почти однофамилец[5]. Читай, добрейшая публика! Истина — хорошая вещь: она вознаграждает недостатки писателя, который служит ей. Наш мир я хочу закамуфлировать под инопланетный, но очень неискусно. Так, чтобы уши реальности торчали наружу из-под фантастической маски.
— О! Недавно я стоял, смотрел на звезды, — живо откликнулся Рэд — и мне пришла в голову мысль: у вселенной ведь бесконечны запасы пространства и времени… Поэтому в ней вероятно любое событие.
— Так, и что же?
— Ну, выходит, вдали от нашей Мезли может возникнуть мир почти такой же. Скажем, не Мезля, а планета Земля.
— Оригинальная мысль! Я обязательно воспользуюсь ей в будущей книге! — увлеченно вскричал Чершевский — Тем более, что в ряде местных говоров Рабсии такая оговорка встречается… Скажем, помещение под почвой называют в деревнях «землянка», потому что слово «мезлянка» означает жительницу нашей планеты… Спасибо за свежую идею! Но сейчас мне бы хотелось поговорить не о фантастике, не о других планетах, а просто о жизни.
