Ричард оглянулся на дом, кивнул, зная, что за ним внимательно наблюдают, и спустя минуту мать с дочерью вышли на крыльцо.
— Виттория, Диана, — сказал телохранитель, когда они подошли к причалу, — позвольте познакомить вас. Это Улла, Арвид, Эсбен, Ларс и Мортен. Наши друзья.
Каждый из норвежцев подошел к девушке и пожал руку сначала ей, потом ее матери. А Улла, не сдержавшись, погладила юную Корвинус по щеке, посмотрела на Ричарда и сказала по-норвежски:
— Такая молоденькая. — В глазах женщины мелькнули печаль и жалость к девушке, вовлеченной в столь опасную для нее игру.
— Что она говорит? — спросила Виттория Ричарда, немного смущенная этой неожиданной лаской.
— Ты очень молода, — повторила Улла, переходя на английский. — Моложе моего внука.
Девушка улыбнулась:
— Возраст — это единственный недостаток, который исправляется со временем.
Женщина перевела взгляд на телохранителя, одобрительно кивнула и решила:
— Похожа на своего отца. А подрастет, станет похожа еще больше. — Она снова посмотрела на девушку и сказала сурово: — Никто из нас не хотел, чтобы ты покидала этот надежный дом до тех пор, пока не вырастешь и не наберешься опыта. Ты единственный ревенант, оставшийся в живых. Но мы не можем поступить по-другому.
— Я понимаю, — ответила Виттория, слегка удивленная этими словами, звучащими как оправдание.
— Ты важнее, чем город, — продолжила женщина. — И если бы не угроза уничтожения всего мира, мы бы никогда не стали рисковать твоей жизнью.
Девушка молча кивнула, не зная, что ответить на это.
— Мы поедем с вами, — сердечно улыбаясь, сказала Улла, поворачиваясь к Диане. — Я и Эсбен. Остальные — с вашей дочерью. Не волнуйтесь. Они справятся.
Виттория обняла мать, та крепко прижала ее к себе, говоря торопливо:
— Осторожнее, пожалуйста. И как-нибудь сообщите мне, как только доберетесь до Столицы. Ричард…
— Да. Конечно. — Телохранитель сжал узкую холодную ладонь. — Диана, не беспокойся, я сумею защитить ее.
Диана, выпустив дочь, неожиданно обняла его, поцеловала в щеку и прошептала:
— Себя ты тоже береги.
Он кивнул молча, чувствуя непривычное стеснение в груди, помог Виттории забраться в катер и лишь после этого взглянул на женщину. Она стояла на краю причала, сжимая у горла воротник, и переводила взгляд с его лица на лицо дочери.
Когда катер отчалил и, взревев моторами, помчался прочь от убежища, Диана подняла руку в безмолвном жесте прощания.
Виттория оглянулась и наблюдала, как мать вместе с Улой садится в лодку, которую выгнал из водного гаража убежища Эсбен. Моторка шла некоторое время за катером, а затем свернула в другой пролив и скоро превратилась в точку, едва различимую на фоне берега. Тогда девушка прислонилась плечом к плечу Ричарда, сидящего рядом на скамье, и стала смотреть вперед, на скалы, медленно выплывающие из синеватой дымки.
