— Лучше бы я осталась вьесчи, — пробормотала Дина тихо.
Впрочем, это было неправдой. Она так же, как и Корвинус, была счастлива обретению новых возможностей. Обоих учеников Рамона лишь немного огорчали сложности в их использовании.
— Валентин, не спеши, будь внимателен и точен. Мне не нужно, чтобы ты выплескивал всю энергию сразу. Передавай ее мне постепенно. И перестань думать. Сейчас ты не человеческое существо, а инструмент природы. Атмосферное явление, если хочешь. А у него не может быть переживаний и проблем.
Валентин кивнул, пытаясь отбросить все посторонние мысли, устремил взгляд в центр треугольника.
— Готовы? — спросил Рамон, дождался утвердительных кивков от своих учеников и дал команду для начала выполнения заклинания.
В этот раз у них получилось гораздо лучше. Корвинус сделал над собой усилие и, похоже, действительно вообразил себя чем-то вроде грозы или торнадо, больше не отвлекаясь на посторонние размышления.
Теперь ни одно дерево не загорелось, и с неба не обрушился тропический ливень, как было в прошлый раз. Рамон с удовольствием отметил, что его ученики совершенствуются.
— Достаточно, — сказал он после положенных часов упражнений. — Молодцы. Сегодня я вами доволен.
Воспитанники обменялись улыбками, но негоциант немного испортил их радость, велев:
— Дина, можешь идти. Валентин, останься.
Девушка вопросительно взглянула на Корвинуса, тот молча пожал плечами и подошел к учителю.
— Я знаю, что ты беспокоишься о сестре и матери, — сказал Рамон, как только они остались вдвоем. — Но единственная твоя возможность защитить их — научиться нашей магии и контролю над собой.
Валентин слушал его, глядя себе под ноги, а потом вдруг усмехнулся и посмотрел на учителя:
— Это я понимаю. Но кто защитит их от старости?
— Так вот, что тебя тревожит, — произнес Рамон задумчиво.
Валентин добился того, к чему стремился всегда — стал выше, чем простой человек. Несколько дней он воистину наслаждался своим могуществом. А затем вдруг понял, чего может лишиться… Чего уже лишился.
Корвинус осознал до конца, что будет жить долго, очень долго. А его сестра и мать — смертны. Он обречен потерять их. Рано или поздно они умрут, и это невозможно изменить.
— Почему я не понимал этого, когда был человеком? — спросил Валентин, словно отвечая на мысли Рамона. — Нелепо почувствовать, что любишь родных, став вампиром.
«Он надеялся, что, получив силу лугата, будет лишь приобретать — уважение, друзей, власть над людьми, — размышлял негоциант, глядя на расстроенного ученика. — Но оказалось, его ждут постоянные потери. В первую очередь тех, кто ему дорог…»
