— Я не понимаю, о чем ты.
— А ты постарайся. — Он закрыл книгу, отложил в сторону и вновь пристально уставился на девушку. — Чего мы добились, Хранья? Мы лишились дома, друзей и даже собственной гордости.
Хранья хотела возразить с негодованием, но он жестом велел ей молчать, требуя, чтобы его не перебивали.
— Ты упрекала Миклоша в том, что он искажает истинное знание Нахтцеррет. Но мы теперь даже не нахтцеррет. Мы превратились в цепных псов Основателя. Нет, даже хуже, в трусливых болонок, тявкающих из-за угла на своих врагов и прячущихся за креслом хозяина. Ты этого хотела? Мы этого добивались?
В его голосе звучали неподдельная горечь и разочарование. А Хранье совсем не нравилось видеть своего верного друга разочарованным и, более того, сомневающимся в ней.
— Альгерт, ты несправедлив, — ответила она с достоинством и невозмутимостью, которой не ощущала на самом деле. — Нам нужно немного времени, чтобы собраться с силами, прийти в себя…
Но он не желал слушать ее. В его глазах появилось новое выражение, весьма далекое от поклонения и абсолютной веры, к которому нахттотерин так привыкла.
— Ты ослеплена жадностью, — произнес помощник почти равнодушно, словно всего лишь озвучивая факт, ставший ему давно известным.
Девушка оскорбленно выпрямилась в кресле, но Альгерт предпочел не заметить ее негодования.
— Тебе нужна власть, и ты надеешься получить ее с помощью Основателя.
— Я не могу остановиться, — ответила она, поборов неприятное чувство, вызванное его неожиданной откровенностью. — Только не теперь. Мы очень близки к успеху. Мы убьем ревенанта, если он этого хочет. У нас нет выбора.
— Хорошо, тогда ответь мне. — Помощник подался вперед, ближе к ней, и девушка увидела, что в его глазах загорелся лихорадочный огонь, сделавший заурядное лицо почти красивым. — Когда мы придем, ревенант будет защищаться. Заблокирует нашу магию. И мне будет интересно посмотреть, как Хранья, обвиняющая Миклоша в жестокости, станет убивать беззащитную девчонку собственными руками.
— Она далеко не так беззащитна, как тебе кажется, — уверенно ответила нахттотерин. — Я говорила с Атумом. Он показал мне один эпизод из прошлого Вольфгера. Ревенантов всегда защищали даханавар. Я даже предположить не могла, что они настолько крепко связаны.
Девушка помассировала внезапно занывшие виски и моргнула, пытаясь избавиться от неприятного ощущения, вызванного вмешательством Основателя в ее разум и яркими картинами, впечатавшимися в память.
