В немое царство теней уготован;
Иным пройти горнило тяжких мук,
Увечий и ранений суждено,
Г е р ц о г
Она страдала?
С в я щ е н н и к
Тяжко, но не долго.
Г е р ц о г
И все же был такой предсмертный миг,
Когда она о помощи взывала! А я?
А я - где был? Каким трудом,
Какой забавой был я увлечен?
Ничто не возвещало об ужасном
В тот миг, когда лишился я всего.
Ни крика я не слышал, ни беды
Не чуял, сокрушившей жизнь мою!
Общенье близких душ на расстоянье -
Пустая басня. Тупо пригвожден
К насущной жизни, чует человек
Лишь близкую усладу или боль,
И даже любящим помехой даль.
С в я щ е н н и к
Сколь ни могуче слово, сознаю;
Словами страстотерпца не утешить.
Г е р ц о г
Слова нас чаще ранят, чем целят,
И повтореньем сетований горе
Напрасно тщится счастье воскресить.
Так не нашлось ни мудрых рук, ни средств
Разжечь заглохшую в ней искру жизни?
Что ты испробовал, предпринял что
Ее спасти? Я верю, ты из тех,
Чей разум бодр и ясен.
С в я щ е н н и к
Ни над чем
Здесь разуму трудиться не пришлось.
Г е р ц о г
Ужель приговорен я потерять
Ее бесследно? Дай мне скорбь свою
Утишить новой скорбью! Дай останки
Ее сберечь. Пойдем к ней! Где она?
С в я щ е н н и к
В моей часовне пышный саркофаг
Ее стоит вблизи от алтаря
За золотой решеткою. Пока
Я жив, молиться буду ежедневно.
Г е р ц о г
Пойдем! Веди меня туда. Пусть с нами
Поедет лучший из моих врачей,
Попробуем от тленья упасти
Земной покров. Пусть мертвою водой,
Настоянной на аравийских травах,
Мы атомы спасем, что эту плоть
Божественную дивно составляли,
Распаду их свершиться не дадим,
С в я щ е н н и к
Что я скажу? Как от тебя я скрою
Ужасное? Разъята красота!
А это и чужому видеть страшно,
Тем более тебе, отцу... Нет, нет!
Избави бог! О том не смей и думать!
Г е р ц о г
Какая пытка мне грозит еще?
С в я щ е н н и к
Дай мне молчать! Дабы моим рассказом
Не оскорбить сердец, ее любивших.
Дай скрыть от всех, как, свергнувшись, она
Сквозь заросли, о ребра скал нещадных
Разбившаяся, с рассеченным лбом
К ногам моим свалилась бездыханно.
Вот тут-то я, слезами обливаясь,
