Вадим повернул ко мне свое загорелое, слегка припорошенное пылью лицо:
— Ну что, отошел маленько? Я не сдержался, засмеялся:
— Отошел!
Вот ведь какой — все замечает, все понимает!
— А я, брат, отсюда — никуда! — произнес он раздумчиво. — Столько работы! Говорят, собираются еще один канал строить, там, севернее, где-то у Бурлы.
И подмигнул мне дружелюбно, совсем по-свойски, будто мы были с ним давно знакомы.
— Вот так-то, подлетыш, дорогой мой Костя Брыскин. Сбежать — штука нехитрая.
В это время мы увидели на высоком ворохе земли Алексея Степановича. Он махал рукой.
— Все, — сказал Вадим, останавливая бульдозер. — Вас созывают. — Хлопнул меня по плечу. — Давай газуй, а будет время — приходи в гости. На вахту. Мы теперь с вами как-никак соседи.
Я кивнул.
— И ты приходи к нам. Ко мне. Некоторые ваши уже давно бывают в Ключах.
— Кто такие?
— Фамилий не знаю. Одного зовут Вова, другого Симочка. Скреперисты-бульдозеристы.
Вадим засмеялся:
— Ну, звонари… Вон один скреперист работает, — ткнул он пальцем куда-то назад.
Я выглянул: там медленно взад-вперед ползал неуклюжий каток, утрамбовывая дорогу.
— Это — Симочка. А Вова укладывает полиэтиленовую пленку… Часто бывают?
— Да будто бы нет. Видел два раза. Симочку. Недавно. С какой-то сумкой. Тяжелой.
Вадим вдруг насторожился.
— С тяжелой? Как узнал?
— Да разве не видно? Нес, едва по земле не волок. А что?
Тут раздались нетерпеливые автомобильные гудки. Я заторопился:
— Побежал… До свидания, Вадим.
— Так приходи.
— Обязательно. Может, на той неделе… В общем, как выберу время.
Однако судьба распорядилась иначе: я прибежал уже на другой день.
Ехали мы к поселку строителей полные впечатлений. Буланка не закрывала рот, восхищалась увиденным, слышалось ее знаменитое «ой, как романти-и-ично!». Эвка сидела у кабины рядом с Колькой Денисовым и с интересом листала его альбом. Пока нам готовили обещанные Георгием Демьяновичем пельмени, Валерий Федорович показывал вахту. Так строители называют свой временный поселок. Он весь состоит из колесных вагончиков: несколько спальных, красный уголок, столовая, магазинчик и даже баня.
Мы быстро обегали безлюдную вахту, осмотрели все, что было возможно, заглянули в каждый вагончик, но ничего особенного в них не увидели. Лишь одно бросалось в глаза — чистота; ни одной койки не заправленной, у окон тумбочки, покрытые белыми салфетками, на них кое-где даже полевые цветы в стаканчиках. И всюду пучочки белесого степного полынка — для запаха.
