Ревенант выразительно приподнял брови, и сын понял, что, видимо, болтает слишком много и нервно. Он замолчал и подошел к ростку. Тонкий позвоночник обломился с громким хрустом, словно сухая ветка. Валентин сунул его в карман, снова посмотрел на отца и только сейчас заметил, что тот изменился. С лица исчезла нездоровая одутловатость, глаза больше не казались опухшими, волосы стали короче, одежда — чище.
Не обращая внимания на удивление сына, Судья поднялся и неторопливо пошел вперед. Тот поспешил следом.
Уровень воды постепенно спадал. Открылся каменный пол. Впереди замаячил выход из зала — неровная, грубо обтесанная арка и длинный темный коридор за ней.
Валентин шел, стараясь не обращать внимания на боль. Пусть черепа и были иллюзией, раны, оставленные их зубами, кровоточили и болели. Для вампиров в этом не было бы никакого неудобства — пара секунд регенерации, и можно легко идти дальше. Но для человека все оказалось не настолько просто.
— Отец, ты говорил, что изучал летописи кадаверциан? — спросил он, дождался ответного кивка и продолжил: — Обычно сюда отправляют только новообращенных или люди тоже были?
— Были и до тебя, — ответил Судья, по-прежнему не оборачиваясь.
— Кто?
Он молча поднял руку, показывая на стену над аркой. Там висело иссохшее мужское тело, прибитое к камням копьем. Молодой Корвинус присмотрелся и увидел все те же звенья-позвонки на его древке. На трупе еще сохранились обрывки одежды, похожей на ту, что обычно носил Кристоф. И волосы мертвеца тоже были длинными и черными.
Валентин невольно вздрогнул.
— Да нет, конечно, — пробормотал он. — Не может быть…
Но, подойдя ближе, с изумлением узнал знакомые черты в мертвом лице и замер на месте.
— Что? — спросил ревенант, оглянувшись через плечо.
— Как это возможно? Кристоф же прошел весь Путь. Он не умер здесь.
— Откуда ты знаешь? — с интересом спросил Судья, возвращаясь к сыну, застывшему у входа в коридор.
— Ну… я его видел, говорил с ним.
— Человек-Кристоф умер на этом самом месте, — подтвердил ревенант, глядя на мертвое тело. — Освободился от человеческой сути очень быстро, почти в самом начале Пути. Поэтому он смог так легко пройти его весь. Его не отягощал груз смертной сущности.
Валентин промолчал, пытаясь осмыслить услышанное, и его внезапно поразила новая догадка.
— Значит все кадаверциан… умирали здесь как люди?
— Да.
— И мне тоже придется?!
— Ты же хотел стать одним из них.
— Но я не думал… я даже не представлял… — Юноша крепко сжал в кармане костяной обломок и почувствовал, как его отростки впиваются в ладонь. — Я не хочу.
