— Хранья собирается устроить бал в моем доме?.. — точно гарпия прошипел он. — Бал в «Лунной крепости»?! Как будто Нахтцеррет — это фэриартос?! Какое позорище!
Он швырнул приглашения на пол, встал, подошел к рисунку на стене и покачался на носках, стараясь взять себя в руки. Затем превратил свое творчество в черный песок, улыбнулся и поднял билеты.
— Где мой мобильник?
— Не знаю, нахттотер.
— Так узнай! Найди его! Сколько я могу ждать?! Впрочем, стой! Все равно эта дрянь мне не нужна. Дай свой.
Рэйлен нахмурилась, здраво опасаясь за судьбу своей электронной игрушки, но перечить не решилась и протянула господину Бальзе черный коммуникатор.
Тот по памяти ввел номер и терпеливо считал гудки. Когда трубку сняли, он сказал:
— Рогнеда, здравствуй. Это я. Мне нужно с тобой встретиться.
Машина едва ползла по узкой лесной дороге, приглушенно рокоча двигателем. Лохматые растопыренные еловые лапы то и дело с неприятным шелестом били по бокам внедорожника.
Миклош Бальза с некоторым напряжением поглядывал на мрачный мир за тонированным стеклом. Отношение к лесу было обычным для рыцаря ночи — все, что не походило на ухоженный английский парк, несло в себе затаенную опасность. Он с самого детства ощущал скрытую угрозу, исходящую от подобных мест — хищники, никакого комфорта, и под каждым кустом зараза. Только вриколакосы могли избрать такое зоной своего существования. Именно существования, а не жизни.
— Гадкое местечко, — произнес он.
Норико, сидевшая с закрытыми глазами, не шевельнулась, зато Рэйлен, снова устроившаяся на месте рядом с водителем, повернула голову:
— Йохан всегда говорил, что перебить вриколакосов можно, только если вырубить все леса.
— Чумной иногда порол чушь! — отмахнулся Бальза. — В моих глобальных планах на первом месте стоит «мировое господство», а на втором «резервации — людям». И в нем точно нет пункта «вырубка всех деревьев под корень». Даже ради того, чтобы выкурить Иована из его берлоги. Запомни, Цыпленок, — следует отделять друг от друга важные цели и мелкие, досадные, блохастые, но совершенно незначительные хвостатые неудобства.
— Как скажете, нахттотер.
— Так-то лучше. Далеко еще?
Рэйлен сверилась с GPS:
— Метров триста.
Внедорожник остановился, и Арлекин с сожалением произнес:
— Простите, нахттотер, но машина дальше не пройдет.
Миклош тут же обругал все собачье племя, неспособное поговорить в более приятном и удобном месте и заставившее его тащиться в дремучую чащобу.
