— Что я делаю не так? — нахмурилась рыжеволосая. — Почему не получится?
— Потому что это высшая магия Нахтцеррет. И здесь ловкость пальцев имеет ничуть не меньшее значение, чем твоя сила. Так что тренируй руки. Миниатюрная работа ювелира, к примеру, очень помогает. Или игра на скрипке. — Он усмехнулся.
— Могу я задать вопрос, нахттотер?
— Ну, разумеется. Иначе зачем я здесь? — Он не скрывал иронии.
— Вы всегда пользуетесь «Бледным тленом» и никогда «Темным», хотя здесь написано, что последний намного мощнее и отражает большинство заклинаний. — Она водила пальцем по строчкам. — В том числе и ментальных, как у Даханавар. Почему же вы предпочитаете более простое и менее надежное заклинание?
— Разгадка на поверхности, Цыпленок. Потому что я не умею. — Он посмотрел в ошарашенные глаза ученицы Йохана и искренне рассмеялся. — Представь себе. Этим знанием смог овладеть лишь Луций да немногие из тех, кто был до него.
— Есть какой-то секрет? — заинтересовалась ученица Чумного.
— Предрасположенность. У тхорнисхов прошлого она была. У нас — нет.
— Да. Йохан как-то вскользь упоминал о чем-то таком.
— Ты жалеешь о его гибели? — поинтересовался Миклош.
Девушка нахмурилась, отложила книгу:
— Если я и жалею… что потеряла его, то меня утешает, что он погиб не напрасно. Защищая вас, нахттотер. Йохан умер, как настоящий ландскнехт. О такой смерти он мог только мечтать.
Господин Бальза благосклонно кивнул — подобные слова он воспринимал как должное. Разумеется, любой из Золотых Ос должен считать честью умереть за своего нахттотера и никак иначе.
— Нахттотер позволит, если я спрошу еще?
— Позволит, — благосклонно кивнул Миклош, поправляя манжеты на ослепительно-белой рубашке.
— Почему мы бездействуем? Почему не пойдем в «Лунную крепость», не перебьем этих тварей и не возьмем то, что принадлежит нам по праву сильного?!
Ее темные глаза горели лютой ненавистью, и Миклош, который собирался разозлиться за то, что его критикуют, смягчившись, ответил:
— Потому что они, все вместе, не слабее нас. Я уже успел убедиться, что Хранья полна сюрпризов, и не спешу играть с ней в открытую, даже несмотря на то, что, безусловно, смогу согнуть ее в бараний рог. К тому же ты забываешь о Лигаментиа. Что, если она все еще водит их вокруг пальца? Ты предлагаешь мне сражаться с Иноканоаном и Соломеей?.. Пф! Все! Все! Хватит вопросов! Читай свою книгу, а решения о том, как действовать — предоставь мне.
Она извинилась и ушла, оставив господина Бальзу в одиночестве. Тот поискал взглядом карандаш и бумагу, не нашел их и отправился в кабинет. Сел за стол, зажег лампу, на мгновение задумался, крутанув карандаш меж пальцев, и начал рисовать.
