Подавив желание расцеловать ее хотя бы в щеки, я подмигнул на прощанье и продолжил свой путь в направлении Рамблы в приподнятом состоянии духа. Я уже подходил к метро «Атарасанас», когда мне пришло в голову, что, должно быть, уже больше семи: я мог доехать на такси до конторы и попросить денег из кассы на представительские расходы. Ею распоряжалась Мария, а Мария всегда на моей стороне.
В такси я привел в порядок планы на ближайшее будущее. Первым делом, прежде чем ложиться, надо было загрузить стиральную машину и включить ее. Если следующий день начнется аукционом с Кико Ледгардом и Lady First, то лучше явиться в стираной рубашке. Потом позвонить в телефонную службу побудки, чтобы наверняка проснуться ко времени, когда будет еще не поздно выполнить намеченный план. А потом надо поскорее заснуть: что-то подсказывало мне, что битва вот-вот начнется. И это несмотря на то, что я не знал, что в тот самый момент, когда я возвращаюсь домой счастливый, свершив обряды перед алтарем богов плодородия, моему Неподражаемому Брату серьезно портят физиономию.
Я проснулся, не чувствуя никакого похмелья, по звонку телефона: «…двенадцать часов, одна минута и десять секунд…», – гораздо более отдохнувшим, чем можно было ожидать, учитывая, что спал я едва каких-то четыре часа. Воспоминания от последнего сна ограничивались простым повторением моих похождений в Китайском квартале за исключением того, что моя гостиничная подружка превратилась в прекрасную рыбачку с Бокерии. Я понял, что уже довольно давно пытаюсь изнасиловать матрас, так и не найдя отверстия. До крайности досадное ощущение; полагаю, женщинам оно незнакомо, разве что если они попытаются представить, как рука не попадает в рукав пальто; то же самое происходит с вашим членом, куда более деликатной частью вашего тела, и кончается резким жжением от трения о жесткую ткань. Сотрудники «Пиколика» должны были бы предвидеть подобные вещи, не удивлюсь, если сопротивление матраса вызовет серьезные повреждения уздечки. Так или иначе вкус по рту после сна у меня был хороший, вполне соответствующий запахам неминуемо близящегося лета, которое наступало, мешаясь с шумом уличного движения, и мне припомнились времена, когла полдень означал нечто совсем другое – сердцевину дня, который начался намного раньше.
Стиральная машина уже справилась со своей работой. Я как следует развесил белье на веревке, чтобы оно поскорее высохло. На завтрак меня ожидал кофе с молоком – ни круассанов, ни масла, – и первый косячок я выкурил в гостиной, со вторым отправился в уборную, а третий запивал кофе, уже снова в гостиной. Уверившись в упорядоченности своих мыслей, я нашел в портфеле номер телефона The First и набрал его.
