– Ночью трудненько будет опросить персонал, – сказал я.
Lady First, похоже, устала от моих увиливаний и предприняла попытку пойти напролом.
– Ладно, хорошо, тогда, может, скажешь, что у меня паранойя и мне мерещатся похищения всякий раз, как моему муженьку вздумается повеселиться, или что тебе по фигу все мои речи и ты и пальцем не собираешься пошевелить.
– Душенька, если ты будешь со мной до конца откровенной, то и разговор получится другой.
– Например?…
– Например, я сделаю все, что смогу. Не спрашивай, что именно, но что-нибудь да сделаю.
Эх, зря сказал. Пусть я человек мягкий и сентиментальный – тут уж ничего не поделаешь, но никогда нельзя показывать это другим. Должно быть, это добрых пол-литра рома заставили меня так разнюниться: я не привык пить ничего крепкого так рано.
Наш разговор был прерван появлением в дверях гостиной жирненькой кенгуру. Она несла на руках существо мужского пола, а за ней собственной персоной следовала Обожаемая Племянница.
– Извините… Мерче спрашивает – можно немножко посмотреть телик?
– Уроки сделала? – спросила Lady First, обращаясь к племяннице.
– Да.
По всей видимости, племянник еще находился в стадии приручения. Я немного приподнялся в кресле и на всякий случай отставил стакан, который держал в руке. If the right don't get you, then the left one will.[12]
– Сейчас половина девятого, детские программы уже закончились, – сказала Lady First, поглядев на часы.
– Мы записали мультики на видео, – с удивительной непринужденностью возразила племянница.
– Какие мультики, японские?
– Нет, Уолта Диснея.
Мысль о том, что племяннице запрещена любая возможность практиковаться в боевых искусствах, успокоила меня, и я немного расслабился.
– Хорошо, можешь посмотреть до ужина. Но сначала поздоровайся как следует с дядей Пабло.
О боже.
Она приблизилась трусцой, как какая-нибудь сказочная тварь. Я уже приготовился защищаться, как она вдруг остановилась, сказала: «Привет, дядя Пабло», наклонила непропорционально большую башку и, поджав непристойно раззявленный рот, изготовилась ни много ни мало как чмокнуть меня в самые губы. Все, включая маленькое беззубое существо, глазели на нас, так что мне не оставалось ничего иного, кроме как задержать дыхание и, не пикнув, подвергнуться насилию. К счастью, Вероника и чудовища мигом исчезли там, откуда явились, но я уже думал только о том, как бы убраться поскорее, даже не прикончив бутылки.
Lady First пресекла мою попытку ретироваться, удержав меня за руку.
