Счастье первой тропы | страница 40
— Кто-то думает обо мне, — сказала она. — Прости меня за красивые слова, о моей душе думает. Вот хрусталь, такой светлый. — как мне хочется такой же ясности, а у меня на душе сейчас что-то смутно. Мысли какие-то неожиданные. Может, оттого, что я ребенка жду?
Да, трудно сейчас Элле. Но она молодец: и работает хорошо и в школу вечернюю учиться поступила».
Григорий подошел к Жаркову, окруженному корреспондентами западногерманских газет. Они слушали рассказ Виктора Витальевича о строительстве. Он говорил:
— Это биофильтры, сквозь которые проходит проталкиваемая насосами вода, минует систему баков, хлорируется и поступает в Шелехов.
Пока переводчик переводил, Жарков думал: «Вот этот с прокуренной трубкой, как он строчит в блокноте! Разве то, что я говорю, интересно западногерманскому читателю?»
Немец, попыхивая трубкой, одобрительно кивая переводчику, писал в блокнот: «В инженере Жаркове и в этом Уралове есть собранность, сила, целеустремленность. То, что так ценится и у нас и чего нам так часто не хватает».
Пожав руки Жаркову и Уралову, корреспонденты закончили разговор о строительстве, так и не разобравшись, какая, собственно, разница между стройками, которые они видели раньше, и этой — ударной? В чем она? В их блокнотах появилось описание чудесно расположенного Шелехова, окаймленного лесистыми возвышенностями, они точно описали и как одеты и как выглядят строители, но поняли они мало. Они не могли, да и не хотели постичь главного — мечты, увлекающей шелеховцев.
— А это что за человек? — спросил немец с трубкой, увидев Сергея. — Разве таким тоже дают комсомольские путевки?
— Он приехал сюда по собственному желанию. Но мы, — сказал Григорий, — мы считаем, что и он приехал по комсомольской путевке.
Корреспондент пожал плечами, задымил гуще. А его сосед спросил:
— Это от рождения?
— Нет, — Жарков поколебался. — Это его еще ребенком контузило. В 1941 году. Бомбу сбросили около их дома на второй день войны.
— У моего брата младшего осталась глухота на всю жизнь, когда бомбили Гамбург... Будь она проклята, война! — неожиданно горячо воскликнул один из корреспондентов.
«Меня приняли! Теперь я, Людмила Сенцова, — кандидат в члены КПСС! Даже не верится. Как хорошо жить на свете! Мне двадцать два года Занятия в институте идут хорошо. Довольна я и моими ребятишками в школе.
Предложили мне работать в Иркутске в райкоме комсомола. И оклад больше, и должность почетная, и институт рядом. Но разве я Шелехов оставлю? Да ни за что! Я его строила, я с ним вместе выросла!
