Наташа: Как это убежала? Что я — беспризорная, что ли? Я пять лет в коммуне.
Зырянский: Пять лет, тем хуже, что ушла по-свински… Для тебя донжуаны лучше коммунаров.
Наташа: Какие донжуаны?
Зырянский: Петька твой — донжуан.
Синенький: Дон-Кихот Ламанчанский!
Наташа: Какой он донжуан? Мы с ним в загсе записались.
Зырянский: В загс тебе не стыдно было пойти, а в совет командиров стыдно. Убежала и два месяца и носа не показывала. (Клюкину.) Я не позволю пропускать ее в спальню.
Клюкин: Есть — не пропускать в спальню.
Зырянский ушел в столовую.
Ночевная: Вот ирод. Что же делать? Вася, ты не пропустишь?
Клюкин: Что вы? Приказание дежурного не только для меня, а и для вас обязательно.
Сверху Жученко и Шведов.
Ночевная: Жучок! Вот пришла Наташа, а Алешка не пускает в спальни.
Жученко: А, Наташа, здравствуй! Не пускает? (Кричит в столовую.) Алешка!
Зырянский в дверях столовой.
Жученко: Надо же пропустить.
Зырянский: Наш старый обычай — беглецов в коммуну не принимать.
Жученко: Какой же она беглец? Ну, немного не так сделала.
Зырянский: Не пущу.
Жученко: В таком случае я тебя приказываю.
Зырянский (вытянулся, поднял руку в салюте): Есть, товарищ председатель совета! Попусти ее, Вася, по приказанию председателя…
Клюкин: Есть пропустить!..
Жученко: Ну и черт же ты, Алешка.
Зырянский: Я черт, а ты… интеллигент…
Сверху спускаются Григорьев и Блюм.
Блюм: Хэ-хэ, какой же он механик, я же знаю…
Зырянский: Товарищ Григорьев, разрешите узнать, откуда вы получили сведения, что ключи украл Вехов?
Григорьев: Мне сказали.
Зырянский: Кто сказал?
Григорьев: Для вас, надеюсь, все равно. Ведь это оказалось правдой?
Зырянский: Нам не все равно. Почему вы скрываете?
Григорьев: Я не хочу подводить того коммунара под неприятности.
Клюкин: Это что за психология? Какие неприятности?
Григорьев: Спасите мою душу, часовые тоже могут разговаривать?
Клюкин: Если нужно, часовые могут даже стрелять… Ответьте, о каких неприятностях вы говорите?
Григорьев: Разумеется, этому коммунару будут мстить…
Зырянский: Ах ты, черт. Так вы что же думаете? Коммунары все воры, а если кто выдаст, так месть? Вы имеете право это говорить?
Григорьев: Не забывайтесь, молодой человек, и не кричите.
Зырянский: Я вас отсюда не выпущу, пока вы не скажете…
Торская и Вальченко вошли.
Григорьев: Как же это? Арестуете?
Зырянский: А хотя бы и так…
Григорьев: Это издевательство над инженером!
Гедзь: А разве вы инженер?
Торская: В чем дело? Что за собрание?
Зырянский: Товарищ Григорьев сообщил нам сегодня, что в ящике Вехова есть краденные вещи. Это верно, нашли, но товарищ Григорьев отказывается сказать, откуда он узнал сам…
