Смех.
Шведов: Вот это я понимаю. Ну, а если в работе?
Блюм: И в работе так: когда ты умеешь что-нибудь делать, так пожалуйста… А когда не умеешь, так кому ты нужен с твоим энтузиазмом. Не мешай другому — и все.
Шведов: То же самое.
Блюм: Что, то же самое?
Жученко: И Воргунов так говорит.
Блюм: Ну, так он же образованный человек, потому так и говорит.
Собченко: Соломон Маркович, где вы были целый день?
Блюм: У Соломона Марковича нет письменного стола, так он целый день бегает. А тут еще эту старую столярную на меня набросили.
Гедзь: Соломон Маркович, вы эту столярную скорее разбирайте.
Блюм: Кого разбирать, что вы говорите? Я на ней еще заработаю полмиллиона.
Собченко: Не заработаете, она сгорит раньше.
Блюм: Ну, что вы!
Жученко: Все коммунары говорят, что сгорит. Дня такого нет, чтобы там что-нибудь не загорелось.
Блюм: Вы знаете, я и сам так думаю. Даже ночью спать не могу… Ой! (Ушел наверх.)
Зырянский: Ну, ребята, переодеваться, скоро будут ужин давать. (К Лаптенко.) А ты как, привык ужинать? (Ребята расходятся.)
Лаптенко: Три дня ничего не ел.
Зырянский: Какой же ты беспризорный после этого? Мы таких не принимаем.
Лаптенко: А как же?
Зырянский: А ты не знаешь как? Ты что сегодня спер на базаре?
Лаптенко: Я?
Зырянский: Ну да…
Лаптенко: Так… только подметки… пару.
Зырянский: Где ж они?
Лаптенко: Кого, подметки?
Зырянский: Да.
Лаптенко: Прошамал.
Зырянский: То-то же. А то: «Три дня не ел». Дураком прикидываешься. Ты если в коммуну поступаешь, так брехать брось. (Ушел
в столовую.)
Наташа (входит): Здравствуй, Вася.
Клюкин: О, Наташа, здравствуй, как это ты?
Наташа: Пришла проведать. К девочкам некого послать?
Клюкин: Да ты иди прямо в спальню. Там все.
Наташа: А кто дежурный сегодня?
Клюкин: Зырянский.
Наташа: Ой, вот не повезло…
Клюкин: Да ты не бойся, иди, что он тебе сделает?
Зырянский и Синенький выходят из столовой.
Зырянский: О, а вы чего пожаловали?
Наташа: Нужно мне…
Наверху Ночевная и Деминская.
Зырянский: Скажите, пожалуйста, — «нужно». Убежала из коммуны, значит, никаких «нужно».
Ночевная: Наташа, ой, какая радость! Наташенька, миленькая! (Обнимает).
Зырянский: Я вас всех арестую! Какая радость? Она убежала из коммуны!
Деминская: Убежала, что ты выдумываешь! Не убежала, а замуж вышла. Наталочка, здравствуй!
Синенький (бросается на шею Наташе): Наталочка, ах, милая, ах, какая радость!!!
Наташа (смеется): Убирайся вон, чертенок!
Зырянский: Нечего ей здесь околачиваться. Я ее не пущу никуда. Раз убежала из коммуны — кончено. И из-за чего? Из-за романа.
