– Я слушаю.
– Эта земля много значила для вашей семьи, не так ли, Томас?
– Да. Как ты знаешь, это лучшее пастбище. Я очень жалею о том, что отец продал его твоему дяде.
– По-моему, дядя не оставил ему выбора, – мрачно заметил Лукас.
– Знаю. В те времена, отчаянно нуждаясь в деньгах, отец вынужден был продать несколько лучших наделов.
– Я готов вернуть тебе землю, которую твой отец продал дяде Джорджу, Томас… но за определенную цену.
– Естественно, – хмыкнул Томас. – Но тебе придется подождать. Сейчас я ограничен в средствах.
– Не могу поверить, что ты настолько беден. Арендную плату ведь ты получаешь.
– Верно, но этого мало. Когда ситуация выправится, я хочу вложить деньги в деловые предприятия, которые инвестировал мой отец до междуцарствия. Как видишь, Лукас, все остальное придется отложить до лучших времен.
– Ты справишься. У тебя есть и ум, и деловая хватка. Но я не могу ждать, Томас, и цена, которую я прошу за эту землю, выражается не в деньгах.
В Томасе проснулось любопытство.
– О? Я весь внимание. Что же такое я могу предложить тебе в обмен на землю?
– Пруденс.
Томас не мог скрыть удивления.
– Пруденс? Ты хочешь Пруденс?
– Я готов уступить тебе землю, если ты позволишь мне жениться на ней.
– Но почему Пруденс? Прости за нескромный вопрос, но у тебя было столько женщин, что мне и не снилось, и я просто не понимаю, что заставило тебя выбрать именно Пруденс.
– Я действительно знал многих женщин, и поэтому уверен в правильности своего выбора. Я знаю, что это неожиданное предложение, даже очень неожиданное, но Пруденс прекрасно мне подходит. Соглашайся, Томас. Я жених не из последних. Я еще не стар, здоров и сохранил все свои зубы. Честно говоря, достоинств у меня столько, что аж самому удивительно, – пошутил Лукас.
– И ты хочешь мою сестру.
– Да.
– Но Пруденс еще ребенок, Лукас.
– Если ты так думаешь, то у тебя что-то с глазами, – с улыбкой возразил он. – Твоя сестра – красавица, настоящее сокровище.
– Я знаю. Она многое умеет. Арабелла научила ее вести дом. Она отлично ездит верхом, может поддерживать любую беседу, бесподобно играет на клавикордах и прекрасно танцует. Когда я назвал ее ребенком, я имел в виду вашу разницу в возрасте и твою искушенность в любви.
– Мне двадцать девять лет, а мой любовный опыт не намного больше твоего, Томас. – Лукас хищно улыбнулся. – Разве я виноват, что женщины находят меня неотразимым? Какие еще возражения?
– У тебя репутация развратника.
– Да ты же сам знаешь, что моя репутация не так уж плоха, как кажется с первого взгляда. Не вся моя жизнь была посвящена погоне за удовольствиями, особенно последние пять лет, – серьезно добавил Лукас. Не обратив внимания на вопросительный взгляд Томаса, он продолжил, – Я был совершенно искренен, когда говорил, что собираюсь жениться и посвятить остаток жизни воспитанию детей.
