— Видите ли, сэр. Неточность в данных бортового компьютера я обнаружил и устранил как раз в то время, когда, по вашим словам, висел вблизи базы. Наставление по производству полетов категорически запрещает включать двигатели, если неисправно навигационное оборудование. Ваш трюк с искажением данных мог сбить с толку недоучек, прошедших обучение по ускоренной программе. Но не кадрового офицера.
"Достаточно для первого раза", — решил Степа. О том, что адмирал в свое время обучался по сокращенному курсу, на базе, конечно, знали все.
Командующий как-то по-стариковски съежился и виновато улыбался.
Но на защиту командира бросился капитан. Он телефонного разговора не слышал и был все еще не в курсе.
— Вы хотите сказать, что отстрелялись по настоящей базе КС-27?
— Так точно.
— С какого же, позвольте узнать, расстояния?
— С двух десятых астрономической единицы.
— И сколько же попаданий удалось отметить? Или все ракеты были перехвачены?
— Одиннадцать. — Это уже адмирал вступил в разговор. — Уймись, Заг. Он разнес ее в клочья. Осталась только оболочка, и та как решето. — Адмирал снова перевел взгляд на Степу. — Прости старика. Я ведь не знал.
Степина ярость мгновенно улеглась. Перед ним сидел усталый пожилой человек и сам жестоко страдал от обиды, которую только что нанес ему. Испросив разрешения, Степа вышел из кабинета и пошел в столовую.
Потом были и другие полеты. На боевое дежурство, на патрулирование района, на сопровождение и так далее. В основном летал на истребителе. Были и стычки с касситами. Вертя карусель схватки, Степа не раз слышал переговоры пилотов неприятеля друг с другом. Но кодированный модуляцией сигнал воспринимался как полный звуковой хаос. Впрочем, касситы слышали его так же, поскольку на их кораблях и кораблях землян применялись сходные системы кодирования радиосигнала, только с разными кодами, разумеется.
А через год, направляясь в свой первый отпуск на транспортном звездолете, Степа попал в аварию, больше похожую на вражеское нападение, и оказался заброшенным на эту планету.
Костер весело потрескивал. Чай заварился на славу. Прихлебывая его вприкуску с очень вкусными местными сладостями — какой-то фрукт, уваренный в меде до твердости, — Степа вернулся из воспоминаний о недалеком и таком милом прошлом к своему странному сегодня.
Конечно, можно затаиться и скоротать свой век, неплохо устроившись в этом примитивном обществе. Но тогда нет ни одного шанса отсюда вырваться.
