Вдруг она наклонилась: из прелой листвы торчала рукоятка ножа. Лезвие вдавлено в размокший грунт — должно быть, кто-то наступил, когда поднимали Балагура. Собака обнюхала нож, но след не взяла. Не помог и букет. Дунай ткнул в него нос, а потом спокойно прилег. Проводник собаки не принуждал ее: на месте события топтались жильцы дома, санитары, врач...
— Товарищ старший лейтенант, — обратился к Наталье Филипповне участковый инспектор Пасульский. — В подъезде под лестницей обнаружен пьяный. А может, притворяется, что выпил.
Мужчина — ему было где-то под сорок, — опираясь на локти, пытался подняться, но это ему не удавалось. После очередной неудачи он стал бить кулаком, словно гвозди загонять, о каменную стену и бормотать: «Я его... Я ему... Я ей...»
Придирчивый взгляд Натальи Филипповны заметил на смятом пиджаке небольшие красноватые пятна, похожие на кровь. Среди прочего, вынутого из карманов — сигарет, спичек, платка, шнурков, ключей, перочинного ножа, — внимание следователя привлек клочок бумаги с цифрами 12-16. Такой же номер у «Москвича» пострадавшего Дмитрия Балагура. Случайно? А если нет? Преступник заранее готовился к нападению, записал номер машины, стерег... А выпить мог для храбрости. Подобное случается.
Наталья Филипповна велела Пасульскому отправить подозреваемого в медвытрезвитель, установить его личность, место работы и жительства, изъять пиджак для проведения экспертизы...
В комнате у Ирины празднично накрытый стол. На вышитой скатерти — минеральная и фруктовая вода, торт, конфеты, на небольших плоских тарелках — колбаса и мясо. Стол накрыт на четверых. Безучастно глядит лежащая на постели Ирина, около нее топчутся Митя и Марьяна, «Их трое. Кто же должен был быть четвертым? Дмитрий или кто-то другой?..» — думает Кушнирчук.
Ирина жадно глотнула холодной воды и тихо сказала:
— Я заметила: со двора убегал человек. Вот так втянул голову в плечи... На мой крик не оглянулся. Дмитрий появился неожиданно. Вошел в комнату, расцеловал Митю и Марьянку. «Я сейчас», — сказал — и к «Москвичу». Когда я выбежала, он уже лежал...
Ирина дернулась, будто что-то острое кольнуло в спину.
Наталья Филипповна пододвинула стул ближе к кровати.
— Какого роста был убегавший?
— Так он же горбился.
— Может, цвет плаща заметили?
— Темно же было...
Кушнирчук поймала на себе по-взрослому суровый взгляд Мити. Погладила мальчика по голове, глянула на Марьянку — она напоминала перепуганного мышонка. Сердце защемило: готовились к празднику, а тут — беда. Вместо знакомых — чужие...
