Квач вытер платком лысину.
— Хоть эту тряпку не отобрали, и на том спасибо. Жарко... По своей глупости изменил. Боялся... как-никак милиция. Папочка Яроша, видно, большая шишка, вот вы и... — Он хитровато усмехнулся. — Всякое в жизни бывает.
— Отец Яроша, да будет вам известно, рабочий, литейщик, — сказал Ремез. — И все вы, гражданин Квач, лжете. Не спали вы в ночь на 25 мая. Где ваша лодка?
— Какая лодка? — заметно было, что арестованный оттягивает ответ, собираясь с мыслями.
— Моторная лодка «Прогресс» Р 26-25?
— Думал, вы о шлюпочке спрашиваете. Шлюпочка у меня была, я, знаете, любил на веслах ходить, пока в руках была сила. Украли шлюпочку. Между прочим, милиция так и не нашла. А моторная лодка на причале, где же ей быть.
— Так вот, вы не спали той ночью. Вот свидетельство ночного сторожа третьего причала Барыкина. Приблизительно в восемь вечера вы пришли на причал без пропуска. Барыкин сделал вам замечание. Вы сказали: «Ты же меня знаешь. Пропуск забыл дома». Вернулись вы, Виталий Гаврилович, после двух часов ночи. Барыкин еще спросил: «Где тебя носило? Рыболовный сезон еще не открывали. Браконьерствуешь потихоньку?» А вы сказали: «Где был, там уже нет. К вдове ездил. Славная вдовушка, а только тебе, старый хрыч, делать там нечего».
— Врет ваш Барыкин! — воскликнул Квач. — В ту ночь я спал. Может, когда в другой раз и был такой разговор. Не вяжите батог к дышлу! Чем докажете?
— Будьте уверены, докажем. Всему свое время. Так вот, к какой вдове вы ездили? Она может подтвердить? Назовите адрес. Это в ваших интересах.
Квач сделал жест, который можно было понять так: что сделаешь — придется признаваться.
— Какая там вдова! Не мог же я сказать Барыкину, что и в самом деле ставил сетку. Он тут же донес бы рыбинспектору. Знаю я этого занудливого деда!
— Где ставили?
— Не помню. Кажется, в Овсеевских плавнях.
Ремез выпрямился. Заговорил тихо, словно о будничном деле, хотя внутри у него все клокотало от гнева:
— Теперь я вам скажу. Не было вдовы, не было сети, а было так. Вы приплыли на лодке к набережной и позвонили Сосновским. Трубку взял Василек, Нинин брат. Вы спросили Нину, а когда она подошла, сказали, что Ярош попал в аварию, находится в тяжелом состоянии и просит немедленно приехать. Говорили через носовой платок. Не через тот ли, что сейчас у вас в руке?
Квач уронил платок, нагнулся за ним, сгреб в ладонь. Зло спросил:
— Романов Сименона начитались?
Ремез не дал себя сбить:
