К беспокойству Валлероя, Клид добавил:
— Нет, нет, мы не так близки. Райза и Серджи тоже. Но мы достаточно близки, чтобы испытывать боль и сопротивляться взаимодействию с другими партнерами. Именно это ослабляет меня, когда я пытаюсь обойтись без тебя. Я никогда этого не сознавал — и не понимал, что и ты это чувствуешь. Когда кризис минует, мы исследуем этот вопрос.
— Поэтому я себя так отвратительно чувствую? — спросил Валлерой. Собственное поле, казалось, душит его, и никакого облегчения он не видел. Он снова опустил голову на колени. — Шен и шид, мне нужна передача! И не говори мне, что джены не могут испытывать такую потребность!
— Это чувство не связано с оруэном, по крайней мере с его легендарным вариантом. Ни один из известных мне товарищей не реагирует таким образом, и я установлю, чем это вызвано. А пока вот тебе кое-что такое, что поможет тебе забыть о твоих несчастьях. Эдива зациклилась на тебе, и, возможно, отчасти это моя вина. Я злиннил, как Серджи обслуживает Мюриин, я сам обслужил Райзу и теперь вижу свою ошибку: не нужно было позволять Райзе навязывать передачу Эдиве.
Мне тогда казалось, что, поскольку Райза ренсайм, она сможет то, чего не могу я. Предоставит удовлетворение, которое так нужно Эдиве. Обычно так и бывает с дисджанктами, но Эдива относится к «деликатному» типу.
Хью, она сосредоточена на тебе. Если она на тебя нападет и ты прервешь передачу, она умрет от шока.
Валлерой, представив себе эту ужасную картину, едва расслышал заключительные слова Клида:
— И с ней погибнут все надежды на то, что мы переживем Зелеродов Рок. Если сама Эдива не объяснит, кто поверит ее расчетам?
Следующие три дня отряд поднимался по крутому глазному пути на север, к Столице. С обеих сторон надвинулись горы, и путникам часто приходилось останавливаться и расчищать дорогу от камней. Поздняя весна принесла прекрасные дни и морозные ночи. Райза и Клид избегали друг друга. Валлерой обдумывал проблему Эдивы, но она была раздражительна, и он не смел заговаривать с ней или пытаться что-то объяснить.
Мюриин погрузилась во взрослый мир, и Вирена все сильней чувствовала свое одиночество. Проводники по очереди занимались с Мюриин: Первый Год у любого сайма, а в особенности у проводника, определяет, каким взрослым он станет, насколько избежит болезненных искажений. Вирена вначале с интересом слушала, но лотом ей стало скучно. Она ведь даже не была дженом, и поэтому у нее не могло быть того внимания и усердия, какие проявлял новый проводник, учась злиннить.
