Таким образом с этого времени два источника рабства – торговля и рождение – были уничтожены; но в Бразилии нашлось много людей, полагавших, что сохранение в негритянских семьях различия между родителями-невольниками и детьми-свободными несправедливо. Большое число собственников освободило принадлежавших им негров, две провинции совершенно уничтожили рабство и окрестные, еще неосвобожденные негры убегали от хозяев при рукоплесканиях аболиционистов и, несмотря на сопротивление властей. Затем в 1885 г. правительство объявило, что все невольники, не достигшие шестидесятилетнего возраста, будут освобождены. Оставалось сделать последний шаг и в 1888 г. при произнесении 13 мая тронной речи принцесса-регентша, заявив, что он будет сделан, прибавила: «К чести Бразилии, под влиянием национального чувства и бескорыстия частных лиц, исчезновение рабства так продвинулось, что оно теперь стало общим желанием всех классов народа, сопровождающимся примерами удивительного самопожертвования со стороны собственников». В палате депутатов Жоаким Набуко со своей стороны сказал: «Современное поколение не знало никогда такого подъема духа; оно подобно тому, которое испытывали наши отцы при объявлении независимости. Для нас, бразильцев, 1888 год является событием боле важным, чем 1789 год для Франции. Это, действительно, как бы возникновение нового отечества». Такое мнение, конечно, не лишено преувеличений.
13 мая, вслед за палатой депутатов, вотировал освобождение сенат и принцесса подписала акт золотым пером, поднесенным ей по общественной подписке. Аргентина, вся Америка во всех больших города, подобно населению Рио, выражала сочувствие решению. Со своей стороны, Франция присоединилась к манифестации по поводу этого акта прогресса цивилизации.
Уничтожение рабства не имело таких важных экономических последствий, каких можно было ожидать. Правда, во время самого освобождения замечался наплыв негров в городах и сбор кофе был прекращен, но из опасения конкуренции белых рабочих, бывшие рабы уже вскоре возвратились, в качестве вольнонаемных, к своим прежним хозяевам.
Вследствие уничтожения рабства бразильское правительство стало содействовать иностранной иммиграции; в особенности большие колонии немцы и итальянцы.
Итальянское эмиграционное движение очень значительно. В 1887 г. в Бразилию прибыло 31 445 итальянцев, в 1888 – 97 730, а в 1889 – 65 ООО. Число их в Рио-де-Жанейро в настоящее время доходит до 30 ООО человек, из которых большое число просто авантюристы. Кроме того, до 20 ООО их живет в штате Рио-де-Жанейро и главным образом в Петрополисе, от 20 до 35 ООО в Минас-Гераес и в Эсперито Санто. Они не образуют, подобно немцам, густо населенных земледельческих колоний, но живут отдельными семьями и обыкновенно занимаются промыслами. Только в провинции Сан-Паоло они живут совместно, обрабатывают землю и представляют колонию в 150 000 человек. Итальянская иммиграция пополняется жителями Ломбардии, Венеции, Тосканы, Калабрии и Сицилии. Далек не все иммигранты находятся в одинаковых экономических условиях. Некоторые из них, вследствие заключенных контрактов с бразильскими землевладельцами, находятся в полной зависимости от последних; они бедны, дурно помещены и дурно питаются. Другие поселились в колониях, основанных по соглашению с правительством. Эти относительно счастливы, получают в надел землю в количестве от 18 до 25 гектаров, стоимостью от 300 до 500 франков. Теперь Римское статистическое бюро направляет эмиграцию своих соотечественников в южные государства Америки.
