В последующие годы у меня были возможности (к сожалению для меня, чересчур редкие) встретиться с ним, понаблюдать его демонстрации, посмотреть, как он ведет терапию и послушать, как он говорит о гипнозе и о других предметах. Точнее, у меня была возможность увидеть, почему с течением лет он превратился в полулегендарную фигуру, которую однажды нарекли "мистер Гипноз". Я также имел случай видеть в работе таких знаменитых сценических гипнотизеров 40-х и 50-х гг., как Ральф Слейтер, Франц Польгар и другие, многие из которых писали о себе на афишах "первый гипнотизер Америки", "быстрейший гипнотизер мира" и восхваляли свои фантастические успехи ad nauseam. Конечно, они были хороши в шоу-бизнесе. Как гипнотизеры, однако, они занимают жалкое место по сравнению с Милтоном Эриксоном, и, тем не менее, никогда не бывало человека более скромного и непритязательного, чем он.
Неудивительно, что многие профессионалы пытались ему подражать. До сих пор никому не удалось добиться полного успеха, хотя некоторые сумели подойти к нему довольно близко. Частично причины этого станут ясны, когда вы будете читать эту книгу. Некоторые из них так и останутся неясными. Если авторам не удалось изложить их по мере важности, то только потому, что это на самом деле не совсем те материи, которым можно адекватно научить при помощи одного лишь письменного слова. Возможно, причина также в том, что им нельзя научить вовсе, и я подозреваю некоторое нежелание авторов признаться в этом перед собой и читателем.
Как самым ясным образом демонстрирует эта книга, крайне важными факторами в эффективном использовании гипноза является не только то, что говорится пациенту и субъекту, но и то, как это говорится, когда говорится и где, в особенности в клинической, терапевтической ситуации. Становится также ясно, что необходимо рассматривать психотерапевтическое взаимодействие в целом, а не по частям, и пойти еще на шаг дальше, рассматривая его во всей полноте его применения. Это выводит употребление внушений и — в более широком смысле — гипноза из области использования простых магических формул и помещает его в ранг науки о личностном взаимодействии и коммуникациях.
Эриксон, однако, не просто мастер вербальной коммуникации, как это ясно из книги. Он в равной степени знаток невербальной коммуникации, что является одним из аспектов, которые эта книга не излагает и не может изложить достаточно адекватным образом. Это печально, но неизбежно и, конечно, не является просчетом со стороны авторов. Одна из самых памятных демонстраций его талантов в области невербальных коммуникаций — это эпизод в его карьере в Мехико-Сити в 1959 году, когда он гипнотизировал и демонстрировал различные гипнотические явления с субъектом, с которым вербальная коммуникация была невозможна. Он не говорил по-испански, а субъект не говорил по-английски. От начала до конца коммуникация выполнялась полностью невербально, путем пантомимы.
