В свете всего этого, — не пора ли «и на себя, кума, оборотиться»?
Иначе и не объяснить разумно, почему вдруг долгожданная революция в России оборотилась таким нерусским, свирепым рылом.
К самим, к самим надо побольше и почаще предъявлять претензии!
Горький становился по-старчески ревнив, — всё-таки он был старше Муры ровно вдвое.
Ему казалось, что из всех людей, облепивших его в это смутное время, для неё нет совершенно незнакомых, с большинством из них она когда-то виделась, встречалась, находилась в отношениях приятельства. Но она это зачем-то старательно скрывала, маскировала. Так вышло и с недавним содержателем моднейшего ночного ресторана «Вилла Родэ», где бывал «весь светский Петербург» и где кутил двойник Распутина (сопровождаемый, как правило, своим «секретарём» Ароном Симановичем). Сам Родэ, вроде бы румын, после революции ловко пристроился к Дому учёных, и теперь они вместе с Горьким выбивали продуктовые пайки, спасая академиков от голодной смерти. Румын и Мура так неумело разыграли сцену знакомства, что у Горького возникло подозрение: ему показалось, Мура и Родэ были знакомы прежде, однако вдруг зачем-то принялись скрывать это своё знакомство.
Втихомолку Горький ревновал и страдал.
Обращала ли Мура внимание на состояние своего… как бы поделикатнее назвать положение писателя!., своего работодателя, любовника, не венчанного мужа? Создавалось впечатление, что его тихая мучительная ревность даже входит в её планы. Жила она теперь с завидною уверенностью в правильности своего избранного пути. За эти месяцы, что она обрела покой на Кронверкском, Мура прямо-таки расцвела. Страшный Петерс находился далеко от Петрограда, в Туркестане — учил тамошних чекистов разрывать собак и воевать с англичанами, лезущими из Афганистана.
Состояние же Горького ухудшалось с каждым днём. Одно лёгкое уже совсем не действовало, он жил на сохранившимся, но тоже поражённом: беспрерывно заходился кашлем и сплёвывал в платок. К этому прибавилось ещё заболевание сердца.
Новая волна ревности накатила на него с приездом Герберта Уэллса.
Знаменитый английский фантаст собрался навестить Россию второй раз. Шёл 1920 год. После первого визита Уэллса миновало шесть лет. В эти годы уложилось много: Первая мировая война, крушение трёх старейших монархий Европы, революция и гражданская война в России. Бурные события реальной жизни явно обгоняли воображение сочинителя фантастических романов. В последние годы он стал терять своих читателей.
