— Врагам тебя не застать с головой, сунутой в воду. Но я никак не пойму, отчего у тебя плохое настроение. Мы взялись за это предприятие для того, чтобы выбраться из Лонха, разве не так?
— Да, — мрачно согласился Конан.
— И разве мы не выбрались из Лонха? — Она обвела рукой вокруг, указав на бескрайние пески.
— Выбрались, — согласился он, не в силах подавить улыбку. — Но сейчас Лонх мне не кажется таким уж плохим… — Он вдруг прервался.
— Что там? — Она резко обернулась, желая узнать, что привлекло внимание Конана. Далеко на северо-востоке что-то поблескивало.
— Нас преследуют всадники, — сказал он.
— Да, там наши следы, — согласилась Акила. — Ты уверен, что это всадники? В этом песке много кристаллов и блестящих камней.
— Они блестят иначе. Сталь сверкает ярче. И ты видишь, что вспышки движутся?
Воительница пристально всмотрелась:
— Да, вижу движение. И там не одна вспышка. Думаешь, что это броня?
— Скорее, наконечники копий. Нужно быть стойким воином, чтобы носить броню в такую жару. Но эти к тому же мало беспокоятся о том, что их обнаружат, иначе они бы обернули наконечники тряпками.
— Кто это может быть? — подумала вслух Акила.
— Не знаю, но я начинаю думать о том человеке, что так интересовался нами в последнем городе.
— Ты думаешь, что это он?
— Собираюсь узнать это сегодня ночью.
В тот вечер, когда они разбили лагерь, Конан сообщил об увиденном близнецам.
— Что же, мы знаем, что и другие идут туда же, — философски заявил Монанд.
— Я хочу проследить за ними, — сказал Конан. — Когда совсем стемнеет, я вернусь по нашему следу и посмотрю, кто там и сколько их. Если смогу подобраться близко, попытаюсь подслушать, о чем они говорят.
— Я пойду с тобой, — сказала Акила.
Конан предпочел бы отправиться один, но решил, что сейчас не время спорить с ней.
— Ладно.
— И мы! — произнесли три женщины одновременно. Глаза их на фоне черных волос сверкали, как у волчиц.
— Нет, — ответила Акила раньше, чем Конан сам успел возразить. — Это разведка, а не налет. Хватит и двух пар глаз и ушей. В другой раз нам, возможно, понадобятся кинжалы и веревки, но не сейчас.
Женщины недовольно подчинились и тут же принялись очень тщательно готовить свою царицу к ее ночному походу. Они вынули горшочки с краской и сняли с Акилы широкую одежду. И когда она сидела почти голая на коврике, они раскрашивали ее тело так, чтобы оно сливалось с залитой лунным светом пустыней, покрывая свою царицу коричневой краской и рисуя черные линии, пятна и точки.
