Престарелый официант принес неизменный холодный ростбиф и молча удалился. Валь продолжал:
— С отцом, думаю, никаких трудностей не будет. Вы ведь знаете, почему я уехал, правда?
— Нет, — как можно незаинтересованнее произнес Кемпион. — Что-то там было в Кембридже как будто…
— Я женился в Кембридже, — с горечью сказал Валь. — Все, как обычно. Она была очень красивая. Там таких много крутится возле нас. Ну, я позвонил отцу, а он разозлился и наполовину уменьшил мое содержание, так что она… — Валь пожал плечами. — Она уехала обратно в Кембридж.
Он немного помолчал, потом, смущаясь, спросил:
— Ничего, что я вам об этом рассказываю? Мне показалось, вы должны знать. Итак, я возвратился в Санктьюари, и наш адвокат Хепплуайт уже оформил все бумаги на развод, когда я получил от нее письмо. Она заболела и жила в ужасных условиях в Лондоне. Отец опять впал в ярость, но я уехал и ухаживал за ней, распродавая все, что у меня было, пока она не умерла. Домой я не вернулся. Хепплуайт несколько раз пытался встретиться со мной, но у него ничего не вышло. Печальная история, как видите. Женщины всегда вносят беспорядок в нашу жизнь.
— Ну, не знаю, — подумав, проговорил мистер Кемпион и вновь надолго замолчал.
Пока они были заняты разговором, в залу вошла женщина и громко поздоровалась с одним-двумя знакомыми, проходя к своему столику. Все притихли, и только тогда молодые люди, уединившиеся в углу, обратили на нее внимание.
По виду она принадлежала к сельскому дворянству, которого, увы, много в Англии и, к счастью, мало в остальном мире. В высшей степени самоуверенная, она обладала несколько мужской внешностью, так как у нее были широкие плечи, узкие бедра и коротко подстриженные волосы. Великолепно сшитый костюм отлично сидел на ней, а шею закрывал узкий белый воротничок блузки.
Наделав много шуму, она села так, чтобы видеть всех и все. Надо признать, лицо у нее было приятное, даже красивое, хотя слово «прелестное» по отношению к нему прозвучало бы нелепо. Бледные щеки, длинноватый прямой нос, близко посаженные умные серо-голубые глаза. Бросив в соседнее кресло перчатки, шарфы, бумаги, она громко позвала официанта.
Очевидно, здесь многие ее знали и, может быть, даже побаивались, по крайней мере, в зале стало намного тише. Так бывает, когда в переполненном помещении появляется знаменитость.
— Только этого не хватало, — отвернувшись, проговорил Валь.
Кемпион вскинул брови.
— Кто эта своенравная дама?
