Мы дышим как молодое вино и перетекаем подземными трахеями. Призраки сновидений и ночных кошмаров, смытые мочалкой в утреннем душе водят ангельские хороводы над нами. Сегодня королева бала – хрупкая девочка с распушенными волосами и она, не открывая рта, ведет рассказ от первого лица хозяина сна.
…я в незнакомом здании. Я здесь никогда не был, но ощущаю слепую уверенность, что это моя первая школа. Я испытываю тревожную необходимость найти первую учительницу. Но я не знаю, как ее зовут и сомневаюсь, что когда-нибудь знал. Брожу пустыми коридорами. Заглядываю в спортивный зал. Старшеклассники, которые выше меня в несколько раз под потолком раскачиваются, передвигаясь по рукоходу. Я пригибаюсь, чтобы они ногами не зацепились об мою голову. Замечаю на стенке странный знак, такой же не замысловатый, как и японский флаг. Посреди зала на картонной коробке два маленьких мальчика отрабатывают бросок через плечо и о чем-то спорят.
– Мужчина вам помочь, – доносится голос из-за моей спины.
Я разворачиваюсь. Толстая женщина в очках, подмышкой папка.
– Я здесь раньше учился, я ищу свою первую учительницу.
– Давайте, я вас проведу в учительскую, там и разберемся.
Учительская. На столах кассовые аппараты. Учителя выбивают чеки и разговаривают по телефонам. На меня никто не обращает внимания или не замечают. Звонок, крик, топот ног. Значит с урока. Я выхожу в коридор. Я чувствую, что сам должен найти первую учительницу. Дети выбегают из классов, и, размахивая портфелями, спускаются вниз по лестнице. Среди них странная девочка, мы незнакомы, но я знаю ее. Да, я видел ее в школьном фотоальбоме своей матери. Да, это она и есть, только в детстве. Девочка-мать становиться на перила и прыгает вниз, в полете заваливается на спину и плашмя падает на ступеньки, встает и также механично повторяет предыдущие действия этаж за этажом. Но ни у кого кроме меня это не вызывает удивления. Я тоже хочу научиться так прыгать, и бегу за ней, чтобы спросить секрет, пока она падает и поднимается. Третий этаж. Второй этаж. Первый этаж. Подвальное помещение. Мы одни в небольшой комнате. Она стоит и смотрит на меня. За ее спиной двери лифта. Но вместо кнопки вызова – панель выбора этажа. Эти двери ведут не в лифт, а из лифта. Мне страшно, я уверен – там только смерть. Я разворачиваюсь и убегаю вверх по лестнице. Снизу не отстает топот преследующих шагов. Оборачиваюсь. Девочка бежит за мной и улыбается. Вместо зубов из ее десен торчат детские пальчики с обгрызенными, грязными ногтями. Пальцы шевелятся, раздвигают ее губы, играются с языком и манят меня. Ужас, отвращение и интерес сбивают меня с пути и вот я уже бегу не от страха, а за ним. И теперь девочка убегает от меня, а ее лицо прикрыто белой пластиковой маской отвратительной старости, вместо носа торчит пучок жухлой травы. Я все быстрей бегу в сторону усиления страха и испытываю все большую радость и спокойствие. И вот мы опять в той комнате с выходом из лифта. Девочка, отворачиваясь от меня, прячет в ладони свое лицо. Я силой разворачиваю ее к себе, убираю руки. Пучок травы оказывается пучком высохших волокон человеческой ткани, и я узнаю в пластиковой маске – посмертную маску моей первой учительницы с проломанным носом. Дзинь. И за моей спиной створки лифта расходятся в разные стороны. Я закрываю глаза. Я умираю. Я открываю глаза. Я просыпаюсь, разбуженный собственным плачем…
