– Становись! Равняйся! Смирно!
Небольшой спортивный стадион. Дворник учит умственно отсталого сына ездить на стареньком велосипеде. Он бежит рядом с ним, придерживая одной рукой сиденье, а другой рукой помогает управлять. Отпускает. Его умственно отсталый сын радостно визжит, крутит педали. Едет. Отец, тяжело дыша, вытирает вспотевшее лицо, садится на траву, закуривает.
Киногерой (тот от кого ушла жена) идет по аэродрому, входит в ангар, подходит к самолету (похоже, истребитель-перехватчик, как тот, что я видел на открытке) взбирается в кабину. Усаживается в кресло, пристегивается, долго смотрит куда-то сквозь прицел. Дергает красные ручки катапульты. (Эффектное самоубийство, фильм начинает мне нравится)
Детский смех. Сын дворника ездит на велосипеде вокруг стадиона. Мелькающие деревья, дорога.
Мелькающие деревья. Киногерой (выжил?), кашляя, бежит через небольшой садик, в руке сжимает ручки катапульты. Вдали виднеются ангары. Останавливается, садится, прислоняется к дереву.
– Ой, дурак... Ой, дурак....
Ангар. Возле самолета, из кабины которого валит дым, суетятся техники. Один из них стоит на лестнице возле кабины с огнетушителем. Дым рассеивается в кабине пустое кресло. Сквозь шум, доносятся обрывки фраз: «дернул рога», «сырой пиропатрон», «блядь». (Опять придумают эти сценаристы и режиссеры, не дадут актеру красиво уйти из жизни хотя бы в фильме.)
Пивная. Герой сидит один за столиком пьет бутафорскую водку. Допивает. Медленно встает и уходит.
Идет по улице.
– Па! Папа! – кричит молоденькая актриса, лет пятнадцати, глядя на киногероя, но тот не откликается и продолжает идти. Актриса подбегает к нему и берет за руку.
– Папа.
– О! Привет, – улыбается он.
– Ты чего не откликаешься? Я тебя звала.
– Я уже не папа.
Она внимательно смотрит на него.
– Ты пил?
– Нет.
– Зачем?
– Как у мамы дела?
– Хорошо.
– А ко мне чего не заходишь? Забыла?
– Так ты же не приглашаешь.
– Прости.
– Да, я помню, ты это маме говорил.
– Скажи, а что я тогда должен был сделать?
– Па, я маленькая, я не знаю. Наверное, что-то можно было.
Девушку перебивает звонок, она вытягивает из сумочки миниатюрный мобильный телефон. На цветном дисплее переливается надпись: «ПАПА». Извини, я на секунду, – говорит она, отходит и прикладывает телефон к уху.
Киногерой разворачивается и идет обратно в пивную. Дочь заканчивает разговор, оборачивается.
– Ну, блин, – обиженно шепчет она.
Вечер. Приближается мерцающий огонек. Сын дворника продолжает кататься, включив фару, на мгновение она освещает киногероя. Тот щурится, прикрывается ладонью от света и, пошатываясь, продолжает, идти вдоль дома. Заходит в парадное. Там кто-то мочится. Актер-герой хватает за волосы актера-ссыкуна и бьет об стенку. Раз. Еще раз. Еще. Еще... Отпускает. Ссыкун падает в лужу, переворачивается – это дворник, его перекошенное лицо в моче и крови. Герой хочет поднять его, но тот громко скуля, вскакивает на четвереньки и выбегает на улицу.
