– Я люблю тебя.
И ты мне обо всем рассказала.
Завернутый в пеструю оберточную бумагу и перевязанный ленточкой с бантиком мой первый подарок перед сном. Ты смеешься от моего плана на завтра и осыпаешь меня вопросами. А я заклеиваю лейкопластырем твои веки и губы, обещаю, что завтра мы станем ясновидящими и оглушаю тебя бирушами. Ослепляю себя, лишаю возможности говорить и слышать. И мы – два добровольно глухонемых слепца обнимаясь, засыпаем.
Ты помнишь наш первый день, который мы так и не увидели и не услышали, но почувствовали? Проснулись, и как слепые котята долго ползали по кровати и тряслись от беззвучного смеха, изучая наши новые тела – две новые неизведанные карты, трепещущие под жадными прикосновениями пытливых ученических пальцев, сладких, дрожащих теплом прикосновений. Два новых паруса уносящих в открытое море слепых охотников за пиратским сокровищем. Разворачивали друг друга ненасытными руками в предвкушении фейерверка приключений, как дети с обсыпанными сахарной пудрой губами, спешащие распробовать вкус рахат-лукума. Неуверенно передвигались от родинки к родинке, странствовали через холмы и впадины, по скользким ногтям, проваливались в овраги и спотыкались об кочки шрамов, изнывали от жажды шатаясь гладкими равнинами, пробирались сквозь дерби щетины подмышек и заросли колючек на моем лице, изучали кратеры ушных раковин, дарили им имена и покоряли растопыренные вершины пальцев ног. Радостно открывали каждый для себя необитаемые эрогенные острова и вздрагивали в волнении от новых ощущений. Спасались от жары, ловя в ладошку отпускаемый ноздрями ветер, и нежились в мягком пушке волос на животе. Ковырялись, словно золотоискатели в пупках, ощупывали ребра анатомического театра, терлись друг об друга по очереди всеми частями тела, как голодные корабли, что, одичав в скитании над морским дном, ласкают подзорными трубами неведомые берега. Соприкасались кончиками носа, и удирали от щекотного обнюхивания с ног до головы. Кожа под нашими ласками вскипала мурашками, соски твердели, и гениталии приятно гудели, захлебываясь кровью. Наши тела кричали и пели; читали стихотворения и молитвы; изгибались мокрой радугой; менялись в созвездиях; взбивали соленые коктейли; переливались запахами; обжигаясь, царапались; шли на абордаж, бросая крючья; сжимались в терзающих лапах ночных чудовищ; звенели в мелодии двухцветного инструмента; взрывались новогодними хлопушками; распухали в фортиссимо; содрогались в пианиссимо; обугливались северным сиянием; срастались сиамскими близнецами – одна кровь на двоих; одно счастье на двоих; одна жизнь и одна смерть на двоих; и обмякали в обладании таинственного клада. Чтобы через минуту потерять отмеченное место на карте, и забыв все направления, вновь отправиться на поиски неизведанного и вечно ускользающего сокровища.
