— Это действительно так опасно? — сухо спросила Олта.
— Опасно? Если бы нервы нашего уважаемого правителя были чуть крепче, а фантазия не была слишком богата, то… его уже не было бы. И еще очень многих.
— Я понимаю, если бы мы не отключили коллайдер, то Товия была бы подобна Кен-Каро, а что творилось бы в Кен-Каро, я не берусь описывать…
Анмай вздрогнул. Словно кто-то прошел по его могиле — очень точное выражение.
— Сначала — да, но когда здесь, на плато Хаос, мы ввели бы в зону реакции гиперядра — произошла бы катастрофа. Я не знаю, сколько людей и файа погибло бы — два миллиона, пять или двадцать — но Фамайа пришел бы конец.
— Но у нас все было рассчитано! — крикнула Олта. — И что бы произошло? Они бы умерли от страха?
— Да. Йалис сильнее всего влияет на мозг. Так что смерть, которой они боялись, и впрямь была близка, — более близка, чем им представлялось! Ваши расчеты безосновательны — мы никогда не сталкивались ни с чем подобным. По-моему, любой уровень Йалис опасен. Я не хотел об этом говорить… но после того, как все прекратилось, четыре человека в Товии были найдены мертвыми. Безо всяких видимых причин. И они вовсе не были дряхлыми или больными. Это флуктуации поля. Может быть, всего одной частицы — только одной! — достаточно, чтобы убить человека. Или файа. Они выносливее людей, но всего лишь на десять процентов — в среднем.
Вэру не понравился тон, который начало приобретать обсуждение. Лаолвай был, разумеется, прав — вот только отступить они уже не могли.
— Слушайте все, — произнес он, поднявшись на трибуну. — Это очень важно. То, что мы открыли — это шанс, который каждой цивилизации выпадает только раз. Мы должны довести эту работу до конца — любой ценой, как бы она ни была высока, невзирая ни на что! Если не отступимся — достигнем всего, о чем мечтали; и намного превзойдем наши мечты. Если нас постигнет неудача, мы погибнем — все.
— Если это настолько опасно, — сказала Олта, — не проще ли просто забыть об этом и поискать других путей, например…
— Забыть? Забыть? — Анмай вдруг повысил голос, обращаясь ко всем, — других путей нет! И мы должны закончить начатое — хотя бы во имя тех, кто делал нашу Революцию, строил город под плато Хаос, умирал от лучевой болезни, разрабатывал ускорители, павших в боях всех войн, что мы вели, чтобы защитить себя — во имя их всех! И тех, кто развивал науку до нас два тысячелетия — еще не зная, что она принесет — тоже! Вы все, — он обвел взглядом затихшее помещение, — вольны поступать, как хотите, а я… — он сбился, вспомнив, как стоял у шахты. — Я пойду навстречу своему страху до последней возможности — до конца.
