— Нету рубля, — ответили мы в один голос.
— Чего же вы без рубля лезете на царскую землю? Подай сюда паспорт! — обратился ко мне мой казачок.
— Не имею паспорта и не собирался переходить границу.
— Однако ж вы в Келецкой губернии, голубки, — вмешался второй. — Есть то великая и славная губерния. Правит ею царь-государь, да князь Данилов, губернатор. Кельцы, наш честный город, славен лучшею водкой на весь южный край. Вот в какой славной губернии стоите, голубки. Дайте рубль на водочку, и господь бог вас сохранит, владыка душ христианских. А не дадите, поведем, как злодеев, в караулку.
- А там начальство грозное, — добавил первый. — Погонит вас в Мехов да в губернию, в кутузку. Кого без паспорта схватят на границе, то уж досконально дознают, не носил ли какое вредное чтение, книжки против бога православного, не контрабандист ли, не сеял ли смуту в губернии, не побирался ли, да не крал. Выньте, голубки, по рублю или, уж бог с вами, по полтиннику. Выпьем чарочку за ваше здоровье…
В этот момент за кустами раздался конский топот, и на дорожке появился вахмистр русской кавалерийской стражи. Казачки тотчас отдали честь и невинно отрапортовали:
— Беспаспортные, ваше благородие. Нам рублем сулились.
— Марш в сторожку! — закричал вахмистр. Казачки взяли нас под руки и повели, повторяя во всеуслышание:
— Нет, царского казака подкупить не можно!
Вахмистр ехал сзади, и его кобыла кусала нас за плечи.
Скоро мы подошли к воинской сторожке в березовой роще. Невдалеке, на пригорке, виднелась распроклятая могилка. «Конусовидной формы!» — торжествующе воскликнул археолог и замкнулся в молчании философа.
У сторожки вахмистр соскочил с коня и впустил нас. Он удалил обоих казаков и задумчиво зашагал по комнате, стегая себя кнутиком по сапогам.
— Не знаю, — сказал он, пристально посмотрев на нас. — Право не знаю, что с вами делать. Хоть убей. По виду порядочные люди, а подкупаете моих казаков…
Мы принялись возражать.
— Придержите язык, голубчики, — сказал он строго. — Вижу, хотите очернить царское войско. Немалые ваши проступки: без паспорта, подкуп, клевета… Плохи ваши дела… В тюрьмах у нас не сладко.
Он опять прошелся по комнате и остановился, сочувственно глядя на нас. Помолчал и сказал:
— Дайте, господа, красненькую на бедность.
Мы молча предъявили ему свою наличность — три кроны с мелочью.
— Ах, вот как, — сказал он, горько разочарованный. — А больше нету?
— Нету, — ответствовал археолог.
Тяжелая борьба произошла в сердце вахмистра. Продать Россию всего за три кроны? Нет! Лучше проявить мужество неподкупности.
