Зато в глазах простого люда, который бежал за ее знаменем, Сао была непогрешимой. Она воплощала таящийся глубоко в подсознании каждого китайца дух анархии, свойственный, им в гораздо большей степени, нежели другим народам, возможно, по той причине, что их внешняя жизнь жестко ограничивалась суровейшим сводом законов.
Но что еще важнее, Сао являлась непогрешимой в глазах главного полководца общества — своего собственного мужа. Достаточно было взглянуть на ее сияющие глаза, вздымающуюся грудь, подвижные бедра, чтобы понять, почему Чжэн И подобрал ее с улицы. Однако следовало знать характеры супругов, чтобы понять, почему он так возвысил ее в условиях, в которых женщине отводилось единственное место — дом. Честолюбивого революционера Чжэн И реальная жизнь часто ставила в тупик, погружая в депрессию и пессимизм, какая-нибудь пустяковина вырастала перед ним в огромную гору, на которую предстояло долго и мучительно карабкаться. От этого он, по-видимому, страдал всю свою жизнь — до тех пор, пока на помощь ему не пришла Сао с ее бьющей ключом, нередко просто-таки яростной уверенностью. Так, она стала одной из тех, кто поднял Белых Лотосов на восстание, а сейчас вдохновляла его продолжение. Сао мало ценила учение Конфуция. Начиная с самого рождения жизнь для нее была борьбой. Она шла сразу к двум целям: отомстить тем, кто несправедливо с ней обошелся, и обрести все возможные богатства и блага.
Чжэн И поощрял ее мечты, довольный тем, что она придает ему силы. По той же причине он не возражал, когда она снова и снова вызывала Роберта к себе в постель. А также когда той же чести удостоился юнга Томми. Однако Баррингтон понимал, что их жизни висят на волоске и зависят лишь от страсти этой женщины.
Но какой страсти! Своей чувственностью она превзошла его самые необузданные фантазии, сочетая свойственную китаянкам утонченную соблазнительность с готовным бесстыдством проститутки. Он приходил к ней исключительно по ее вызову и уходил сразу же, как только она его отсылала. Роберт никогда не предполагал оказаться в столь опасном и унизительном положении. В то же время он быстро понял, что Сао, несмотря на свое отнюдь не знатное происхождение, превосходила мужа и умом и дальновидностью. Как никто другой, она знала, что успех мятежа быстротечен. И намеревалась во что бы то ни стало уйти от беды, очертания которой уже могла различить, и позаботиться о собственном благополучии. Роберт затронул очень чувствительную струну, предложив ей один из способов добиться этого.
