Между тем Чжэн И, без всякого сомнения, являлся личностью незаурядной. Ему не исполнилось и сорока — он вряд ли был намного старше Роберта. Сын состоятельного купца, слывшего также и хорошим воином, он вырос в острой ненависти к правящей маньчжурской элите. Китайская философия определила весьма практичный принцип, согласно которому жили эти люди: когда враг оказывался слишком силен, все разумные люди покорялись, потому что боги явно покровительствовали победителям; в то же время, если правительство проявляло слабость или погрязало в коррупции, долгом всех честных людей считалось восстать и скинуть его, потому что боги отворачивались от такого правительства. Общество Белых Лотосов утверждало, что с отречением императора Сяньлуна династия Цин не в состоянии более осуществлять правление и, следовательно, утратила Мандат Небес. По правде говоря, Чжэн И не было дела ни до какой другой философии, кроме своей собственной. Вне всякого сомнения, Чжэн видел себя основателем новой династии, он со своим сильным характером как нельзя лучше отвечал этому предназначению, тем более теперь, когда маньчжуры потерпели поражение. Вот только каким образом превратить этот ликующий сброд в армию и уж тем более как сплотить народ, об этом он не имел ни малейшего представления.
К счастью для всех, традиции и уклад китайской системы общественного управления, созданный столетия назад и лелеемый от одного испытания до другого, был способен выдержать любые потрясения и перевороты, как это часто случалось в прошлом, а следовательно, налоги по-прежнему собирались, хотя и в меньших размерах, поскольку поместья всех землевладельцев, обвиненных в поддержке маньчжуров, были разорены, и по-прежнему исполнялись законы, за исключением навязанных маньчжурами. К примеру, большая часть мужского населения Ханькоу последовала примеру мятежников и тут же поотрезала ненавистные косы.
Вместе с тем, как и Баррингтон, Чжэн И знал, что простое сохранение статус-кво не могло отсрочить день, когда вся мощь знаменной армии неминуемо обрушится на них. Это тяготило его, и он то и дело обращался за советом к жене. А та ни капельки не сомневалась в том, что уж ее-то звезда непременно продолжит свое восхождение. Уверенность Чжэн И Сао легко передавалась другим, хотя отличалась такой практичностью и приземленностью, что коробила многих из ее окружения. Руководители общества Белых Лотосов были настоящими отцами-патриотами, их вера в чистоту конфуцианских идеалов смешивалась с преклонением перед буддизмом, который, собственно, и породил тайное общество много веков назад. Идти в бой под водительством размахивающей мечом женщины казалось им отрицанием сокровенных ценностей, они подозревали, что тем самым подрываются идейные основы их восстания. Ее яркая личность самим своим существованием оскорбляла их представление о конфуцианском порядке.
