— Ну уж нет, эта болезнь высосала из меня все соки, но ей придется обождать, пока я не увижу как умирают эти негодяи!
Уртиция нахмурилась. Мертвенная бледность сошла с ее лица и оно приобрело обычный оттенок.
— Большое вам спасибо, кавалер Родгар, что вы приняли столь горячее участие в судьбе моей несчастной сестры. Но вы, наверное, устали с дороги, да и мой отец не очень хорошо себя чувствует. Я уверена, вас разместят наилучшим образом, а завтра мы сможем продолжить нашу беседу.
Она встала с кресла и протянула гостю узкую ладонь. Тот опустился на одно колено и поцеловал ее пальцы.
Граф что-то проворчал, но перебивать дочь не стал.
За окнами стемнело.
— Прикрой ставни, — Уртиция сняла надетую по случаю приема диадему и задумчиво оглядела серебряное украшение с темно зелеными прозрачными камнями.
— Ее носила еще моя мать… И она должна была достаться старшей в роду.
Девушка тряхнула головой, отгоняя неприятные мысли.
— Мой отец еще не спускался?
— Нет, — ответила Мольфи, — он в кабинете.
— Он упрям. Пока не напишет обещанное письмо в Орден, не успокоится. Сходи, передай ему, что я прошу его отложить это на завтра. Уже слишком темно, чтобы писать.
Мольфи кивнула, вышла из спальни Уртиции, и зашагала сначала вниз в общий зал, а потом вверх, в соседнюю башню.
Пока девушка добралась до двери личных покоев графа, она уже заметно запыхалась. Башни замка были очень высокими.
Она взялась за дверное кольцо. В тени позади что-то едва слышно зашуршало.
— Кто здесь?
Она напрягла зрение, но темнота на уходившей на чердак лестнице была непроницаемой.
— Опять крысы…
Она постучала.
— Входи… — донесся голос с той стороны двери.
Немного робея, она зашла.
Граф скрипел пером за столом у открытого окна. Распахнутая дверь подняла сквозняк, и в лицо Мольфи ударил пахнувший листвой влажный ночной воздух. Огоньки свечей задрожали, придавленная для веса кинжалом бумага на столе слегка зашевелилась.
— Осторожнее, погасишь! — сурово произнес граф, — чего тебе?
Девушка прикрыла за собой тяжелую ясеневую дверь.
— Ваша дочь просит вас спуститься и завершить письмо завтра…
Граф фыркнул.
— Она молода, неопытна и не знает жизни. Я любил свою старшую дочь. Да, я знаю, что ходят слухи о ее незаконном происхождении… Однако она моя дочь.
Он слегка ударил кулаком по столу. Мольфи попятилась и уперлась затылком в дверь.
— И ее гибель не случайна. Я слишком долго был слеп, но сейчас это зашло слишком далеко. Я выведу их на чистую воду, кем бы они ни были. И для этого я обязан действовать быстро.
