Над столом висел портрет жены. Уже забылось, сама ли она смотрела в объектив с таким выражением, или это последствия ретуши, словом, у жены был чуточку обиженный взгляд. И не мудрено: Михеев всегда оставался перед ней в долгу. И теперь - после ее смерти. Она умирала в больнице. Михеев это знал и вместе с тем умчал в станицу Пластуновскую за Мастером… Кому, как не Михееву, были известны все повадки старого волка, и будто на роду ему было написано принять тот заключительный шаг Мастера, как и многие предыдущие. Точно стал он его личным оперуполномоченным…
Мастера он взял уже в десятке верст от Пластуновской в лесополосе, и, когда позвонил в больницу из ближайшего сельсовета, ему сказали все, не скрывая.
А Мастер, сгорбившись, сидел на табурете. Он сообразил, о чем шла речь по телефону, и едва глаза их встретились, угрюмо пожал плечами…
- Дедушка, - зашептала вкрадчиво Лена. - Он перепачкался ваксой.
Из коридора сияла счастьем черная блестящая луна - рожица Толи.
Но уложить их было самой трудной задачей. Он долго ее решал, и совершенно попусту. Они заснули сами, по углам, а он их собрал, разнес по кроваткам.
Каждое утро Леонид гладил брюки и лез в роскошный шведский свитер. Прекрасный колючий балахон, он висел почти до колен и был взят напрокат у приятеля.
- Смотри не испорть. На нож не попадайся. Он мне, как двоюродный брат, этот свитерище, - объяснил приятель, известный молодой актер.
Едва Леонид появился в этаком ярком оперении в первый день, к нему сбежался весь розыск. А Михеев только посмотрел вопросительно.
- Можно и в строгом костюме. Но он наводит скуку, и разговор не пойдет на лад. Сухой интеллигентный вид не для Семена, - разъяснил Леонид и нежно погладил лохматый свитер. - А эта бизонья шкура так и просит развязать язык. Словом, компанейский костюм.
И теперь, который день он сидел в кабинете и ждал, когда позовет Михеев. А Михеев, в свою очередь, тоже ждал. Кто-то должен сообщить по телефону, в каком ресторане Семен. Но Семен вел постный образ жизни, и Леонид немного устал от бесконечного ожидания. Он рвался к действию. Он чувствовал себя туго закрученной пружиной, которой вот-вот предстояло разжаться.
В мыслях Леонид уже не раз встречался с Семеном. Представить облик будущего собеседника было нетрудно - стоило глянуть на его паспортную фотокарточку. Типичная физиономия лихого таксиста.
Он поболтал с этим паспортным Семеном сначала на один, потом на другой манер. Прикинул - что и как, - возможные ходы, будто поиграл в шахматы с незримым партнером.
