Кувано все так же улыбался. Улыбку его можно было даже назвать обаятельной, если не знать, что она принадлежит убийце.
— Вот как? Но за это отвечал Мотидзуки. Что касается старика, то он выбирал из тех, у кого не было родственников. К тому же он провел необходимые исследования, чтобы совпала группа крови и всякие прочие тонкости.
— Одного не могу понять. Почему Мотидзуки взялся тебе помогать? Ведь его родственник погиб от бомбы, которую сделал ты.
— Знаешь, Кикути, я только сейчас заметил. Ты стал вежливее: больше не говоришь о себе «орэ».
— Я постарел. Только и всего. Отвечай на мой вопрос.
— У каждого человека — своя точка кипения. Элементарно.
— Ты не мог бы объяснить попроще? Тебе же давно должно быть известно: заумные разговоры не для меня.
Кувано по-детски наклонил голову и принялся меня рассматривать.
— Ты, говорят, сейчас работаешь барменом. Сколько у тебя в год выходит?
— В прошлом году немного не дотянул до миллиона. А ты к чему?
— У меня сейчас есть сила. — В его голосе чувствовалась самоирония. По крайней мере, мне так показалось. — Сила по имени деньги. Весьма банальная, но мощная. Покажи любому человеку наличные. Если равные твоему годовому доходу, то здесь, в Японии, такой сумме никто не удивится. Но поднимем ее в десять раз, до десяти миллионов, что тогда? У того, кто увидит такую сумму, сердце дрогнет, наверное. А может, и нет. Не дрогнет, и не надо. Увеличим сумму еще в десять раз, до ста миллионов. Наличными. И положим перед человеком. В такие моменты в большинстве случаев разум проигрывает страстям. Короче говоря, человек меняется. Как вода, которая при ста градусах превращается в пар. Конечно, бывает, что и такой суммы мало. Но увеличивай ее и найдешь точку кипения у любого. Это непреложный закон, который я выучил за эти двадцать с лишним лет.
— Первый раз слышу, чтобы человек подчинялся непреложным законам.
— Может, ты и прав. Но по моему опыту исключений — ноль. Или ты хочешь сказать, ты — единственное исключение?
— Этого я не знаю. Я не настолько уверен в себе. Ты уже знаешь, наверное, что я алкаш? У алкашей нет гордости. Значит, у Мотидзуки была точка кипения. Ты это хотел сказать?
Он кивнул:
— Да. Сто миллионов иен наличными. И его как подменили. Когда я вернулся в Японию, я встретился с родственниками полицейского, погибшего в семьдесят первом году. Все-таки, наверное, меня это волновало. Тогда я увидел Мотидзуки. И мне захотелось испробовать свой закон. Теперь он мой помощник. Его должность — начальник отдела планирования. На работу он практически не ходит, подчиняется непосредственно мне как внештатный сотрудник. У меня сейчас в компании довольно широкие полномочия.
