Соревнования на первенство училища по боксу проходили раз в год и по популярности среди курсантов не имели себе равных. В основном, команды рот составлялись из курсантов, заработавших свои спортивные разряды еще на гражданке — встречались среди них и мастера спорта, и даже чемпионы Союзных республик. Однако особенным почетом пользовались так называемые уличные бойцы — обычные парни, совершенно не секущие в технике, но большие любители подраться, побеждающие свирепой волей к победе, вдохновенным яростным напором. Короче, гладиаторы.
Капитаном команды и тренером был назначен Веселый Роджер Пильников, прошлогодний чемпион училища.
— Не боись, Рустик, — ободрил он Садыкова, — я узнавал, таких чипиндосов, как ты, больше ни у кого нет. Считай, одно первое место у нас уже в кармане. Но смотри, чтоб четыре килограмма у меня железно согнал! Можешь вместо столовой и булдыря в сортир лишний раз сбегать.
И трудяга Садыков с крестьянским усердием приступил к борьбе со своим и без того дохленьким весом. Парилка должного эффекта почти не оказывала: Рустамджон в ней практически не потел.
— Ты это что — специально? — сердился Роджер.
— Да это что, жара, что ли? — пренебрежительно отзывался Садыков. — Ты весь день хлопок почапай, когда сорок пять градусов — тогда вспотеешь. А что такое — полчаса? Баловство, понимаешь…
Пильников поскреб череп и изобрел для хитрого узбека специальный тренировочный костюм, вернее, скафандр, состоящий из зимних ватных штанов с курткой в комплекте с прорезиненным костюмом химзащиты. Экипированный таким образом бедный Рустам кое-как ухитрялся прыгать через скакалку, громко хлопая резиновыми бахилами.
— Вай дод! — взмолился он через полчаса. — Хватит! У меня уже калсоны мокрый!
— Ништяк! — возликовал Роджер, вытирая полотенцем его смуглую физиономию. — А то: «не получа-ается!». Все получится! Если еще трескать поменьше будешь, а то сегодня за завтраком аж два куска хлеба смолотил, думаешь, я не видел? Смотри у меня! Десять минут передохни, и дальше — в том же темпе. На вот, изучи пока отдыхаешь, — сунул он ему под нос учебник бокса и отошел к парням, молотящим грушу и ведущим бои с тенью.
— Ничо, Рустик, не дрейфь, — похлопал его по плечу гигант Качанов. — Прорвемся.
Рустам только вздохнул. Хорошо Качанову — у него та же задача: остаться одному в своей весовой категории. Только в отличие от Рустама — в самой тяжелой. И в связи с этим его режим напоминал режим подготовки борца сумо: Качанов жрал, спал и вообще наслаждался жизнью.
