Вдруг…
Широко распахнулась дверь. И всегда довольный, розовый и сияющий Александр Нилыч Каменский, попечитель учебного округа, быстрой и легкой походкой вошел в актовый зал.
— Дядя! — чуть ли не вырвалось из груди Миши неистовым криком.
— Я, кажется, опоздал немножко! Виноват, простите! — говорил своим непринужденным довольным голосом Каменский-старший, пожимая руки экзаменаторов направо и налево.
— Дядя, милый! Как кстати! — благодарно сияя глазами, мысленно повторял Миша, чуть ли не плача от радости.
И правда кстати.
Шавка прикусил язык и, весь зеленый от злобы за неудавшееся мщение, замолк.
Теперь заговорил директор.
— А мы вашего племянничка экзаменуем как раз, ваше превосходительство, — произнес он с самою сладчайшею улыбкою по адресу попечителя и, обращаясь к Мише, произнес с снисходительною ласковостью, имевшеюся у него всегда в запасе: — Расскажите мне все, что знаете про вторую и третью пуническую войну.
— Вот-то блаженство!
Это уже Миша знал «назубок», отлично. Его звонкий молодой тенор полился, как серебряный ручеек, по зале, не умолкая ни на минуту.
— Молодец, хорошо! — произнес сановник.
— Отлично! — вторил ему директор.
— Недурно! — в тон, как-то сквозь зубы, цедил Шавка…
А Миша летел, летел, как на крыльях… Ганнибал… Муций… Кунктатор… так и реяло на его молодых, лукаво улыбающихся губах.
— Довольно-с! — процедил сановник, у которого, очевидно, от звонкого голоса юноши затрещали уши, — весьма-с, весьма-с похвальный ответ!..
И поставил Мише крупную пятерку.
Поставили по пятерке и остальные ассистенты, не желавшие отстать от его высокопревосходительства. Поставил пять и Шавка.
— Что, взял? а? — торжествуя, вихрем пронеслось в мыслях Миши. — А Соньке я все же уши нарву за то, что не сумела пришить как следует шпаргалку.
И он было зашагал к месту бодрый, сияющий и счастливый.
Но дядя-попечитель незаметным знаком подозвал его к себе.
— Учишься хорошо… А когда шалить перестанешь? — притворно сердитым голосом шепнул он племяннику, легонько ущипнув его за ухо.
— Когда умру, дядя! — не задумываясь, брякнул Миша и ласковыми смеющимися глазами окинул старика.
— Висельник! — пробурчал тот притворно-сердито, но его любящий взор, помимо воли, ласково остановился на красивом открытом лице мальчика. Ликующий и счастливый вернулся на свое место Миша.
«Бесова» хронология не подвезла… Он блестяще выдержал экзамен.
