Кожа Алии всегда была желтовато-коричневой, как будто ее позолотили при рождении. Под блузкой она носила тонкий прозрачный черный лифчик, который не скрывал ее напряженные соски. Он разрезал его по цетру, и чашечки упали, открывая взгляду ее высокие, круглые, сладкие ароматные грудки. Он плотно прижался лезвием к ее левой груди, прямо напротив сердца.
“И это вот таким образом Вы предъявляете требования к своей жене, князь.” – ее голос был тих и полон презрения.
—Как если бы это было его право—. Игнорируя волны ненависти, исходящие от нее он порернул лезвие так, чтобы тупой стороной царапнуть кожу вокруг ее соска.Если бы только его рука была свободна,чтобы он мог обвить ею ее тело, или время, чтобы попробывать ее своим языком. Он потряс головой, пытаясь сосредоточиться.
“Я не Ваша собственность.”
Поддразнивание ее нижнюю губу кончиком ножа, он спросил: “Кто Вы тогда?”
Она глубоко вздохнула и медленно произнесла, трепетно вздохнув:. “Ваше уничтожение.”
Ты всегда была им, Алия Адад.”
Зрачки ее глаз стали шире, полностью затопив черным радужную оболочку. Они оба знали, что он сказал правду, и одного мгновенья было достаточно, чтобы она удивленно замерла. Ее брови нахмурились, а губы раскрылись в невольном вопросе. Тогда он прямо здесь потерял над собой контроль, и опустился губами к ее рту, задаваясь вопросом, сколько лет прошло с тех пор, когда он мечтал попробывать ее снова. Сто? Тысяча?
Ее дыхание все еще пахло корицей. Он ослабил давление своего предплечья у ее горла, притянул ее ближе к себе, и поцеловал так, как делал это в своих мечтах. Довольно сильное напряжение в ее позвоночнике отступило. Губы раскрылись, впуская его. Он застонал, запустив руки в ее волосы. Вместе они скатились со стены. Она перекатилась на спину. Он растянулся на ней, его руки, жадно гладили ее груди. Великолепная княгина
Алия думала, что то, что она должна будет сделать дальше, будет легко. Они на войне.Она пленник.Ей понравилось быть под контролем. Быть связанной, сметенной и избитой решительным князем, это не способствовало обретению контроля.
И это было не легко. Ее никто и никогда не целовал так жадно.Его нетерпение само по себе смянало ее. И он был не проосто никто-он был голодным принцем.Ее тело было натренированно отвечать им, даже не смотря на то, что прошло много лет с тех пор, как она так играла.
Еще больше смущало то, что он был не просто принц, он был Михаилом, целуясь, он гладил ее через джинсы, так же как он делал это, когда они были подростками. Впервые она кончила, раскачиваясь под его ладонью, так же как и сейчас.
