“Давай посмотрим,” сказал он, не имея возможности ограничить соприсосновение своего носа с краем ее уха, он продолжил. – “Веревка связывает твои руки. Ты все еще можешь бороться, но если ты это сделаешь, то я сверну тебе шею или перережу горло. И я сделаю это, поверь мне, потому что я знаю, ты убьешь меня, если окажешься на свободе.
Он провел ножом вниз к ее груди, позволяя ему зацепить первую пуговицу на блузке. “Все верно?”
Она ничего не сказала. Он сдел резкое движение ножом и пуговица отлетела. Хотя все это произошло бесшумно, но слабая дрожь прошлась вдоль ее спины. Обнимая ее, он почувствовал возбуждение. Для него не существовало никого пути назад, и никакого милосердия для нее.
Он оторвал следующую пуговицу. Ее подбородок, резко дернулся, словно у лошади, борящейся с поводьями, и со всей силой, угрожающе повернулся. Он не намеревался ждать, чтобы видеть то, что она планировала. Вместо этого он обхватил ее и швыранул ее головой в вентиляционную шахту позади них. Звонкое, похожее на скрежет металла, эхо прогремело внизу здания.
Это был не самый благородный поступок, но его это полностью устраивало.
Прижатая лицом к покареженному металлу, она сказала —Куда же делась романтика, Миша?—. Ее голось звучал даже пугаюше.Насмешлив.Использование его уменьшительного имени, было оскорбительно. И продолжая говорить, она пыталась завести свую ногу за его, чтобы лишить его равновесия.
“Ты скажи мне.” – ответил он, снова отбрасывая ее головой в шахту. Сильнее.
В это время она очнулась от удара. Осознав, что это был его шанс, он подхватил ее снова, пригвоздив спиной к ближаешей стене, прижимаясь к ней всем своим телом и ножом. Веревка невесты скользнула вокруг ее рук и туловища, делая захват более сильным.
Ошеломленная от ударов, она изо всех сил пыталась сосредоточиться на нем, ее голова качалась, богровые пятна покрывали ее висок.
Наконец она выпрямила свой подбородок, как боксер, приготовившийся к следующему удару. У него сбилось дыхание. Он никогда не видел женщину, столь красивую. Она плюнула ему в лицо. Он подождал пока струйка слюны добежит к углу его рта, затем словил ее своим языком. Это не была ее кровь, но это было начало.
Он зажал своим плечем ее подбородок, таким образом, чтобы иметь возможность продолжать уничтожение ее блузки, но на сей раз, получая удовольствие от того, что он делает. Он оторвал третью пуговицу, потом четвертую. Она быстро дышала, кусая губу, ожидая, когда он допустит ошибку. Кончиком лезвия он распустил широкую блузку.
