— Короче, можно и покороче, — проворчал Дьюит. — Продолжайте.
— Короче говоря, Джойс стал искренне верующим, и добродетель его усиливалась с каждый годом. Тут я перехожу к главному своему открытию — на него я затратил целых три часа, — но оно чрезвычайно важное на самом деле: Джойс, весь обращенный к Богу, борется со своей дьявольской вспыльчивостью так же, как и тридцать лет назад.
— Сколько, вы говорите, вам понадобилось часов, чтобы это установить?
Клэгг заглянул в свой блокнот:
— Ровно три с половиной часа, но полчаса я не стал учитывать.
— Мне понадобилось на то же самое всего четверть часа, — спокойно заметил Дьюит. — Верующий и добродетельный Джойс стал еще злее и несдержаннее, чем раньше. Но он срывает свой бешеный нрав не на людях, а на животных, на телятах, коровах и овцах. Он убивает их не самым гуманным способом, как это делают нормальные забойщики скота, а тычет ножом так старательно, что шкура превращается в решето.
Клэгг стал тереть нос с таким усердием, что чуть не содрал с него кожу, и проговорил очень тихо:
— Вы должны были сказать мне об этом раньше, сэр; я же не ясновидец, чтобы знать, что вам известно, а что еще нет.
— Продолжайте доклад.
— Любопытны взаимоотношения Джойса с сестрой, овдовевшей миссис Скрогг. Она нисколько не уступает ему в ревностном благочестии.
— Они хорошо понимают друг друга?
— Отлично.
— И сколько же вам потребовалось часов, чтобы в этом убедиться?
— На это… на это я потратил меньше часа и не стану это записывать, — пролепетал Клэгг. — Но есть еще кое-что, может, и не очень важное, но все, с кем бы я ни говорил, выразили уверенность, что скромный шорник довольно богат. Скрогг сколачивал свой капитал контрабандой, а его добродетельный шурин богател за…
— Минуточку. — Дьюит не мог отказать себе в удовольствии подшутить даже в присутствии гроба с телом покойной. Он приложил себе палец ко лбу и сказал, усмехаясь: — Вы сегодня явно не в форме, Клэгг. О том, что Джойс сколотил себе небольшое состояньице как посредник — арендатор монастырских земель и что на его счету в банке Килдара уже одна тысяча восемьсот одиннадцать фунтов, знает каждая собака. И каждый воробей в Килдаре.
— Прошу прощения, сэр, но я…
— Возможно, сумма известна не совсем точно, но все прочее абсолютно верно.
— Пожалуйста, мисс Айнс, теперь ваша очередь! — обратился Дьюит к тощей даме с острым подбородком.
— О семье Скроггов больше ничего нового. — Она протянула ему несколько исписанных листков. — Обычные сплетни, как всегда бывает, если люди непонятным образом разбогатели. В общем и целом затрачено три часа, никаких лишних расходов, никаких особых затруднений, никакой опасности для жизни. Иначе говоря, по самой низкой расценке, пять шиллингов в час, — заключила миссис Айнс, вызывающе глядя на Клэгга, который с трудом сохранял самообладание, видя такое предательство.
