Бывший монастырь августинцев, что расположен между Килдаром и Чезвиком, был распущен еще до Первой мировой войны и превращен в пивоварню. Портер с этого пивоваренного завода экспортировался в разные страны, даже в Южную Африку. Монастырь окружали земельные участки, часть которых принадлежала приюту святой Барбары. В эти земли клином врезался участок, приобретенный покойным Скроггом далеко не честным путем, как утверждали злые языки. Вся же остальная земля принадлежала по-прежнему ордену монахов-августинцев; они сдавали ее в аренду крестьянам и выручали за нее примерно треть своих общих доходов.
Отцу Финнигана достался самый плохой участок. Большая часть пахотной земли была каменистой, мало пригодной для посевов, на ней рос ячмень, да и то хилый, а три коровы едва доились, молока никогда на всех не хватало. Жилой дом, а лучше сказать — пародия на это понятие, символизировал собой все хозяйство; к нему были пристроены амбар и хлев. Дом так покосился, что казалось просто невероятным, что он еще стоит, хотя должен неминуемо развалиться. Часть окон была забита досками, а шиферная крыша залатана кусками жести. В большой луже посреди двора валялась тощая свинья. По двору бегали куры до такой степени облезлые, что вряд ли могли снести в неделю пяток яиц.
У входа в дом Дьюит столкнулся с толпой ребятишек разного возраста, одетых в штопаное-перештопаное тряпье, но выглядевших вполне жизнерадостно. В кухне еще несколько малышей столпилось около корыта с бельем. Один из них лупил ладошкой по мыльной воде, брызги разлетались во все стороны, и остальные радостно визжали. Самый младший ревел.
Из полутьмы появилась женщина, спешившая к ребенку. Увидев Дьюита, она, подбоченясь, остановилась и грубо спросила, кто он и что ему здесь нужно. Когда он ответил, что хочет поговорить с Финниганом, она заявила, что брата нет дома.
Она не успела договорить, как в дверях появился мужчина, заполнивший весь дверной проем. Его лица не было видно в полумраке, но по первым произнесенным словам — он спросил, что нужно, — Дьюит догадался, что это и есть Финниган, якобы отсутствующий.
— Входите, только давайте покороче, я спешу.
Финниган вернулся в комнату, Дьюит вошел за ним. В комнате было много спальных мест, а посередине стоял стол, за которым три бородача играли в карты. Финниган сел четвертым, не приглашая Дьюита сесть, и сразу накинулся на него:
