— Нет.
Но она снова не обратила внимания на его ответ и продолжала:
— Все в жизни не имеет значения…
— Ваши слова, Лайна, абсолютная чушь. Да вы и сами это понимаете.
— Нет, не чушь, — настаивала она. Держа стакан с красным вином против огня, она любовалась игрой красок. — Знаете, о чем я часто думаю по вечерам перед сном? Я думаю, как чудесно было бы, если бы кто-нибудь сумел погасить мою жизнь во время сна, чтобы я никогда уже не пробудилась в этом гнусном Килдаре.
— Лучше бы вы чем-нибудь занялись, стали бы работать или учиться, тогда вы ложились бы спать с разумными мыслями. — Дьюит отхлебнул немного компота, он был уже сыт. — Разве Килдар виноват в том, что вы сами не знаете, куда приложить свои силы?
Лайна поставила стакан на стол и встала с кресла. Ноздри ее раздувались.
— Уж очень вы самоуверенны, мистер из Дублина!
— Напротив. — Тайная усмешка пряталась в глазах Дьюита. Усмешка не была ни радостной, ни добродушной, но и не злой. — Совсем напротив, — повторил он. — Вот если бы я себе вообразил, что вы затопили камин, прибрали комнату, чтобы без всякой задней мысли сделать мне приятное, тогда бы вы были правы. И если бы мистер из Дублина позволил себе подумать, что вы нарядились, чтобы ему понравиться, — он и вправду был бы самодовольным дурнем. Но, к сожалению, я не такой. Я слишком хорошо понимаю, что вы хотите быть красивой не для меня, рассчитываете на то, что я — и тут вы глубоко ошибаетесь — возьму вас в Дублин и вы таким образом спасетесь от этой рутины, в которой обречены жить.
— Ну а если вы правильно угадали, то что? Что бы вы мне посоветовали?
Дьюит пожал плечами.
— Когда вы получите свою долю наследства, то выходите замуж, рожайте детей, не смотритесь так часто в зеркало, заведите себе садик, выращивайте розы и огурцы. Если же вы и после этого будете ночью лежать без сна, то скажите сами себе сто раз: я счастлива и готова на коленях возблагодарить Господа.
— Счастье в шалаше, не так ли? — Лайна прикусила губу.
— Оно зависит лишь от вас.
— Вы просто стараетесь вывести меня из себя, потому что надеетесь таким образом что-то у меня выпытать, — сказала она странным приглушенным голосом. — Да, Патрик, вы умны, вы очень умны. Но послушайте, что я вам скажу. Пусть у вас достаточно денег, пусть вы неустанно кочуете из одной страны в другую, пусть у вас сколько угодно женщин, пусть вы можете купить себе любые книги, романтику лунных ночей и прекрасную музыку, но все это совсем не поможет. В принципе вы так же страдаете от одиночества, как и я. И только поэтому вы стали адвокатом для бедняков, только поэтому охотитесь за преступниками, как за дикими зверями. Право, справедливость? Точно так же, как и я, вы ищете способ убить время, чем бы ни заниматься. Эту тоску можно прогнать любовью или тем, что принято здесь называть любовью. Можно разогнать тоску, охотясь за убийцей, а можно — может быть, это самое надежное — придумать и осуществить убийство. Вот вы хотите поймать убийцу Энн. Рассказать, как она умерла?
