— Лучше, пожалуй, и вам не тратить тут время попусту. Скрогг в могиле, а мышам не под силу открывать ворота…
Он хотел еще что-то добавить, да так и остался с открытым ртом. Из старого дома послышалась органная музыка.
Вдруг в одном из окон загорелся свет.
— Это дьявол играет там на органе, — пролепетал О'Гвинн, крестясь. Он прислонил свою сумку к каменной тумбе, а букет спрятал за спину.
Окно распахнулось, молодая заспанная женщина выглянула из него и спросила, в чем дело, ведь гостиница не работает.
— Это старшая — Энн. И надо же было мне как раз на нее наткнуться! — прошептал, прячась в тень, старик.
Дьюит приветствовал женщину и объяснил, что он здесь проездом. Нельзя ли ему снять комнату на ночь?
Подумав, Энн спросила, кто он и какие дела привели его в Килдар. По ее тону было заметно, что она любопытна и болтлива.
Дьюит солгал, что он журналист и едет с неудавшейся свадьбы: невеста в последнюю минуту сбежала с другим.
— Дурацкая история, скажу я вам, такое не каждый день случается.
— Ладно, тогда входите, я сейчас открою.
Окно закрылось. Могильщик выглянул из темноты.
— Со свадьбой было то, что надо. Но будьте осторожны, сударь, не в обиду будет вам сказано!
Старик явно не хотел встречаться с Энн и спешил незаметно убраться. Дьюит схватил его за плечо, взял великолепный букет и сунул пять шиллингов. Старик исчез так поспешно, что забыл свой бумажный мешок. Ручки мешка были связаны веревкой, внутри лежало что-то круглое, величиной с мяч. Дьюит хотел окликнуть могильщика, но Энн уже появилась в дверях. Он оставил мешок на месте, чтобы О'Гвинн мог найти его, и повернулся к хозяйке.
У Энн было довольно красивое, но простецкое, чересчур круглое лицо, обрамленное шапкой буйных черных волос. Она была полновата для своего возраста, это было видно по ее рукам, так как она вышла в пестром халате без рукавов.
— И где же случилась эта история с невестой?
— В Чезвике, — невозмутимо соврал Дьюит, показывая букет. — Вот, ненужный расход, а может, и нет, если вы его возьмете.
Она взяла букет и положила в раковину около стойки, когда они вошли в частично отремонтированный бар, явно не понимая, как ей отнестись к этому постороннему человеку, появившемуся так внезапно и так поздно.
Его загорелое лицо прорезали морщины, коротко остриженные волосы уже поседели, хотя ему не было и сорока.
Спортивная куртка и темно-серые брюки были сшиты у первоклассного портного, а туфли стоили не менее пяти фунтов, как заключила Энн. Однако в нем не было ничего от недоступного джентльмена, как она представляла их себе по кинофильмам. В его глазах таилась улыбка, отчего женщина смутилась и почувствовала неуверенность, что было на нее совсем не похоже.
