Однако травма спины приносила мне определенные "дивиденды". У меня была отличная возможность казаться беспомощным. Еще в детстве я понял, какие преимущества дает нам беспомощность. Я помню, как за мной ухаживали, как обо мне пеклись, когда я заболевал. Свое хорошее самочувствие я принимал как должное, и даже игнорировал его, так как "беспомощность" была мне милее.
С моей травмой был связан большой эмоциональный багаж, и эти эмоции буквально поселились в травмированной области. Я ощущал, что мое тело словно разорвано пополам и вся жизненная энергия покинула область травмы.
Но постепенно до меня начало доходить, что, хочу я это признать или нет, единственный выход из создавшегося положения – это стать хозяином собственной жизни и всего происходящего в ней.
Я так и сделал. Я решил принять мысль о том, что сам создал свою травму и все остальное, что произошло со мной в жизни. Осознав это, я стал отделываться от дешевых "дивидендов", которые давало мне мое положение. Я восстановил свою личную силу и стал исцеляться.
Прошло немало времени прежде, чем я оправился до такой степени, что забыл о своем увечье. И сейчас другие люди уже не могут манипулировать мною до такой степени, как это им удавалось раньше.
Реберсинг также помог мне установить отношения с теми страхами, которые когда-то мешали мне. Например, я всегда испытывал страх перед вождением автомобиля, привитый мне отцом еще в детстве. Моему отцу этот страх внушил его отец. Но он никогда не говорил мне прямо, насколько вождение страшит его, да ему и не нужно было этого делать. Я видел его страх каждый раз, когда мы садились в машину и отправлялись куда-то. Больше всего запомнились наши поездки к дедушке и бабушке, которые жили на расстоянии 180 миль от нашего дома. Даже если бы дорога была в хорошем состоянии, это путешествие показалось бы мне достаточно волнующим эпизодом. Но представьте себе заснеженную и обледеневшую дорогу в Северной Дакоте после Дня Благодарения и Рождества.
Это было ужасно, нет, это было хуже: страх и напряжение, царившие в машине, были гуще, чем гороховый суп или лондонский туман, если последний вам больше по вкусу.
Для того чтобы справиться со страхом, мой отец постоянно курил в машине. Я "наслаждался" атмосферой до такой степени, что наглядно демонстрировал, насколько меня укачало. Этим я вносил свой завершающий штрих в картину.
Конечно же, став взрослым, я приобрел водительские права. Я вспоминаю свою первую самостоятельную поездку на расстояние меньше мили по пустынным улицам города. Я до сих пор удивляюсь, как мне удалось это проделать. Каким-то чудом я не запер ключи в машине, и мне даже удалось благополучно вернуться домой.
