— Придурковатый? — подсказал Кистерев.
— Да уж, не в обиду, — вроде этого.
— А кто в жизни без придури? Вот вы, например, едете сейчас собирать хлеб, когда он давно уже собран и вывезен. Собрать собранное, искать найденное, глотать проглоченное — не придурь ли это?
Машину вдруг бросило, собаки скатились на Женьку, на собак — Кистерев. Собачий визг, тенористое чертыхание Кистерева, Женькино сопение. Наконец кой–как отделились друг от друга, — машина по застряла, вихляя кузовом, плелась дальше, захлебывалась в истерике. Посреди кузова каталась вырвавшаяся из–под брезента рука Кистерева, подпрыгивала Женькина мыльница. Женька на коленях добрался до протеза, поймал мыльницу, стал искать глазами свою полевую сумку. Она оказалась под ногами у Кистерева. Тот выудил ее, зажав сумку между коленями попытался запихнуть вывалившееся полотенце, мешала книжка, Кистерев вынул ее, взял в зубы, справился с полотенцем, повертел перед глазами книжку:
— Вон как! Кампанелла, «Город Солнца».
— Дайте сюда! — Чего доброго, еще над этим начнет издеваться.
— Не беспокойтесь, почтительно положу на место.
Женька упрятал в брезент протез, Кистерев вернул ему застегнутую сумку, собаки на время пристроились в заднем углу кузова, с надеждой прижимаясь друг к другу, — прежний порядок был восстановлен.
Кистерев какое-то время заинтересованно разглядывал Женьку, наконец спросил:
— Как это вас бросило?
— Куда бросило?
— На утопию. «Город Солнца» — сказка о праведном мире.
— А что тут такого?
— Вы же из окопа только что выскочили.
— Окоп, по–вашему, человека снова обезьяной делает: думать не смей, интересоваться не смей!
— Окоп — самое трезвое место на земле. В нем не до сказочек. Или не так?
— Я эту книгу у раненого взял, значит, не я один в окопах сказочками интересовался.
— Мда–а… Мечтатели в обнимочку со смертью. Ликуй, святой Томмазо!
— Вы, вижу, Кампанеллу не очень…
— А разве можно к нему теперь — очень?
— Это почему же нельзя? — обиделся Женька.
— Триста лет назад он надавал людям кучу советов: как из плохого мира сделать мир хороший. Триста лет прошло, а советы так до сих пор и не использованы. Значит, одно из двух: или все человечество глупо — не умеет их использовать, или глупы сами советы. Вы считаете — глупо человечество?
— Есть ли для вас святые люди? — Женька уже не скрывал недоброжелательства.
— Часто вижу и вам покажу. Святые апостолы нынче председателями колхозов работают.
— И какая польза от этих апостолов?
