Время талых снегов | страница 43

— Греби! — жгучим, как плеть, голосом крикнул пограничник и, вытянув руки, что есть силы толкнул мину от себя.

Теперь он только смотрел, как медленно, неспешно уползает она от него.

Сильным был этот парень в джинсах. Греб широко, захватисто.

— А что же катер? — запоздало крикнул Карауш, чувствуя, как немеют израненные об острые края подводных камней ступни ног. И тут же увидел пенистый бурун со стороны порта.

Теряя сознание, Карауш почувствовал, как его оторвало от скалы, подняло вверх и бросило на отмель.

Он еще успел подумать: «Вот она, девятая». Потом наступила тишина, неподвижная, словно каменная.

Все выше подымались волны в море. Все тише пели птицы в садах. В небе все чаще появлялись темные, печальные облака. Пока еще одиноко падал на чуть порыжевшую землю яблоневый лист. Он звенел, касаясь на лету горячего воздуха. А с гор, с севера все чаще дули нетеплые ветры.

В один из таких дней мальчик и молодой мужчина с белыми, как иней, волосами взбирались на гору, что возвышалась над городом и над морем. Им хотелось увидеть море так, как не видел его никто в городе.

Мальчику было трудно преодолевать крутой подъем — сандалеты скользили на скалах. Он снял их и пошел босиком. Мужчина прихрамывал и опирался на суковатую палку.

К полудню они достигли вершины. Отсюда ни волн, ни ряби на море не было видно, и оно казалось гладким громадным агатовым камнем, вправленным в зеленые берега. Им хотелось увидеть парус, но море было пустынно.

Мальчик повернулся к отцу и долго вглядывался в его строгое, почти суровое лицо с глубоким шрамом на лбу.

В его представлении оно было красивым и сильным, как море.

Адъютант, моложавый подполковник, приветливо кивнул Седому и пропустил в покои командующего. Маршал сидел в большом кресле у раскрытого окна и пил чай.

— Садись, капитан, наливай, не стесняйся, покрепче.

Командующий с интересом рассматривал разведчика.

— А ты и впрямь седой.

— Седой, — немного растерянно ответил Долгинцов.

— Мне о тебе говорил Георгий Константинович. Рекомендовал. А он, сам знаешь, слов на ветер не бросает.

— Знаю, товарищ командующий.

Маршал был в простой саржевой гимнастерке с расстегнутым воротом. Очки на толстом, мясистом носу.

— А полковника моего ты ловко отбрил. Он у нас человек, безусловно, талантливый, но любит порисоваться. Совещания, заседания, в общем, хочется иногда показать себя. Тоже, знаешь, двигатель. Честолюбие помогло, как известно, Гоголю стать великим писателем.