До нашего разрыва мы целовались при встрече. Я никогда не здоровалась за руку. Но сейчас мы только смотрели друг на друга, оценивая, что сделало с нами время.
— Ты отлично выглядишь, — Кэри первая нарушила затянувшееся молчание.
— Ты тоже.
— Как ты думаешь, ничего, если я предложу выпить по бокалу шампанского?
И мы выпили.
— Знаешь, ты будешь разочарована, — сказала я. — По крайней мере, я так думаю. Там большой пропуск, где могла быть нужная информация. Я покажу. Как только мы вернемся в дом Свонни. А ты расскажешь о своем убийстве?
— Послушай, Энн. Не надо об этом думать как о простом грязном деле.
— Я вообще ничего не думаю, — возразила я. — Я и не слышала ничего о Ропере, пока ты не упомянула о нем.
— Мы планируем снять не просто сериал, а трилогию. Причем не столько сенсационную, сколько трагичную. Я досочиню в ней только детали. Но очень многое неясно. Пропавший ребенок и упоминание Ропера в дневниках.
К тому времени я обнаружила это единственное упоминание. В записи от 2 июня 1913 года Аста говорит: «Расмус, наверное, решил, что я пошла по стопам миссис Ропер».
— Только одно, — уточнила я. — И кто же он, этот Ропер?
— Он был химиком, жил в Хэкни. То есть фармацевтом, наверное так будет правильнее. Он убил свою жену, или так говорили. Все произошло в 1905 году.
— И это случилось там, где жили мои бабушка с дедушкой?
— В доме на Наварино-роуд в Хэкни обнаружили тело, и Ропера привезли из Кембриджа, где он жил с сыном. То лето было ужасно жарким, до 130 градусов.>[17] Так говорили, хотя верится с трудом. И из-за жары произошло очень много убийств и насилия. Я прочитала об этом в газетах за июль и август того года. Но тебе лучше почитать «Знаменитые судебные процессы». У меня есть, если хочешь, можешь взять. Там все хорошо описано, но для меня маловато.
Я напомнила, что пора идти в дом, если она хочет покопаться в дневниках:
— Только вряд ли отыщешь что-нибудь нужное.
— Откуда ты знаешь?
— Я уверена.
Сгущались сумерки. Воздух был чистым и свежим как в деревне, несмотря на поток машин, который до поздней ночи медленно движется вверх по Хит-стрит. В неярком свете фонарей мы пересекли Стритли-плейс и Нью-Энд и повернули на темную улочку, которая вывела нас к Виллоу-роуд.
— Ты будешь здесь жить? — спросила Кэри.
— Пока не знаю, по крайней мере не сейчас. Дом слишком велик, чтобы жить в нем одной.
Ответ явно разочаровал ее, но она довольно весело заметила:
— Это целое состояние!
— Знаю.
