Задние двери фургона открылись, и четыре воору-.женных карабинера хотели спрыгнуть на землю, когда раздались автоматные очереди. Не прошло и нескольких секунд, как все четверо были убиты. «Скорая помощь» стала подавать назад.
Полковник Молинари среагировал мгновенно и, поднеся к лицу «уоки-токи», отдал приказ. Один из прожекторов направил луч на «скорую помощь». Неизвестно откуда появившийся легкий танк врезался в «скорую помощь», повалив ее набок. Из кабины выскочил человек и бросился наутек, но пулеметная очередь прошила его насквозь. Дернувшись, он упал на землю.
— Ни с места! — крикнул Уогрейв, высунув дуло «стена» в окошко. С другой стороны Эльза целилась в стоящего рядом с кабиной человека. Она опустила «смит энд вессон», узнав в нем полковника Молинари.
— Выходите с этой стороны! — приказал полковник Луиджи Молинари. Он что-то сказал в «уоки-то- ки», и прожекторы погасли. Не теряя ни секунды, они залезли в салон второго фургона. Захлопнув двери, полковник Молинари зажег свет. Усадив Эльзу в кресло, он спросил:
— Кофе?
— Как можно крепче, пожалуйста…
Бросив на генерала Маренкова быстрый взгляд, Луиджи Молинари налил кофе из термоса.
— Нам придется подождать здесь, — сказал он, обращаясь к Уогрейву. — Слава Богу, что вы сидели в кабине. Жаль только карабинеров… Как вы догадались?..
— Я не догадался. У меня возникли подозрения, когда я увидел три машины «скорой помощи». Нас трое — то есть достаточно было бы одной машины. Ну две, в крайнем случае. Три — это слишком много. Если бы в кабине фургона была рация, я бы вас предупредил. Хорошо, что между кабиной и салоном фургона — бронированная стена. Я слышал, как стучали пули…
— Все предусмотрено, — ответил итальянец.
В полной тишине все пили кофе. Напряжение постепенно спадало. Откинувшийся в кресле генерал Маренков выглядел спокойнее других.
— Мне очень жаль, что погибли ваши люди, — сказал он полковнику Молинари. — Боюсь, что это только начало…
— Я Джулиан Халлер, — представился американец, хмуро глядя на русского генерала. — Я буду представлять комиссию в Штатах, которой вы сообщите информацию. Впрочем, вы могли бы назвать несколько имен и адресов полковнику Молинари: в свете только что происшедшего…
— Всю информацию я сообщу вам только после того, как мы приземлимся в Соединенных Штатах Америки, — ответил Маренков. — Впрочем, для вас, — он повернулся к шефу итальянской секретной службы, — я готов сделать исключение. Я сообщу вам данные об агентуре КГБ в Милане. О людях ГРУ, у которых здесь мощная организация, мне ничего не известно.
