— Кто стрелял в окно?
— Не знаю, о снайперах нам ничего не говорили. — Она перевела дыхание и, величественно зажмурившись, еле слышно закончила: — Можете меня убить.
— Можем, можем… — автоматически откликнулась Сабрина, прогревая мотор. — Так как ты говоришь, направо от стоянки или налево?
— Налево, — кивнул я. — Дальше будут дачи, я покажу нужный участок.
— Вы… так свободно рассуждаете о вашем тайном убежище потому, что я сейчас умру?
— Нет, просто до сих пор никому не удавалось нас предать, — беззаботно откликнулась моя подруга.
— Почему? — Ева открыла один глаз.
— Не успевали…
* * *
Дом стоял на отшибе у реки. До воды шагов десять, тут пролегал один из многочисленных рукавов Волги. Южная дельта дробит великую реку на сотни больших и маленьких проток. В идеале все имеют какие-то имена, но названия именно вот этой я не знал. Узкая, метров пятнадцать, и глубокая, в два человеческих роста, противоположный берег зарос камышом, но вода настолько чистая, что у соседей цветут лотосы. Хотя, как я уже упоминал, домик отдалённый, до ближайших соседей пешком минут двадцать…
— Ну и дыра… Надеюсь, нас не будут долго искать, больше двух дней я здесь не выдержу.
— Это хорошее место для того, чтобы предаться размышлениям, — задумчиво предложил я. — Внутри есть всё необходимое.
— Ты хочешь сказать, что всё необходимое здесь есть, а мы будем предаваться размышлениям так, будто больше предаться уже нечему?! — фыркнула Сабрина.
На мгновение мне показалось, что Еву несколько передёрнуло. У разных людей разное мнение о границах дозволенного, но почему-то никто не хочет понять, что вампиры в эти границы традиционно не вписываются. Увы, для вампиров мир не окрашен всем радужным спектром человеческого счастья, им доступны лишь два наслаждения — любовь и кровь! Второе — более популярно, первое — даровано лишь избранным. Это не так сложно и противоречиво, как кажется на первый взгляд. Вампиризм по сути своей чертовски сексуален!
Некто в чёрном крадётся в постель к невинной девушке в белом, он обольщает, одурманивает её, и вот… Первая кровь как первое причастие, знак чистоты и непорочности в её первую и последнюю брачную ночь. Кто-нибудь слышал, чтобы вампир рвал свою жертву на куски и сидел, выгрызая костный мозг, весь обляпанный кровью?! Кто-нибудь читал о вампире, насилующем девушек, упивающемся садизмом или хотя бы поднявшем руку на существо слабого пола?! Пусть их душа черна, а в сердце нет места святости, пусть их всех ждёт осиновый кол и вечное проклятие, но… Поэтизировать можно долго, и в конце концов всё равно придёшь к выводу, что всему этому нет оправдания. Почему же мне порой так больно смотреть в глаза Сабрине, словно заточенную уверенность осины я ощущаю именно в своих руках…
