— Это я повешу дома над очагом, чтобы прокоптилось! А потом спрячу! Удар Молнии рассказал мне много о тебе, а я не ленилась спрашивать. Ведомо мне, как хоронят мертвых в твоей семье. Если будешь стараться для меня — со временем разрешу похоронить твое дитя и дать ему в дорогу одежду. А уйдешь — сожгу и золу по ветру развею. А еще Удар Молнии дал мне обрывки бересты, которые тебе от отца достались. Он сказал, что ты их всюду с собой носила. Отныне твоя береста будет покоиться в этой вот яме, под тяжелым камнем. До того времени, пока я не соизволю тебе ее отдать. Отвалить камень у тебя силы не хватит. Уйдешь — мы с Ударом Молнии вдвоем отвалим камень и изломаем бересту. И еще вспомни, что волшебный источник, волшебный лес и волшебное болото сказали тебе. Они сказали, что твоя судьба — называться ведьмой и оставаться с Ударом Молнии. Так что ребенка твоего ты не найдешь, камень не отвалишь, с лесными духами не поспоришь. И еще поверь мне: даже когда больнее уже не бывает, умная Семь Зверей сумеет сделать еще больнее. А твои рукописи я зарыла рукописи по закону, и счастье твое, что ты мне нужна, и я не отведу тебя к служителям Лиса-Охотника.
С этими словами она наклонилась, чтобы я получше разглядела короткий меч, который висел у нее на поясе. В свете зари сверкнуло бело-золотое изображение лисы. Такой меч был у Быстрой Птицы. Оружие тех, кто ловит иноземцев.
Семь-Зверей приставила меч к моей груди:
— Ты у нас побудешь ведьмой. Скажем жителям деревни, что ты наводишь злые чары, а я от них спасаю. Когда ты их запугаешь так, что страх навсегда въестся в их внутренности — тогда ты мне больше не будешь нужна. Если сумеешь угодить мне, то даже подарю коня, и поезжай куда хочешь.
Я была в ее полной власти. Поэтому обрадовалась даже малому и ненадежному обещанию, что однажды-то она выпустит меня из моего же дома. Я согласилась делать, все, что она пожелает. Она приказала мне никогда не приближаться к Удару-Молнии, перейти жить в хлев, чтобы не мешаться ей под ногами, а когда приходят жители деревни, делать вид, что я ведьма.
Взошло солнце, и колдунья спряталась в доме от его света. А Удар-Молнии все-таки не лишен был сострадания. Когда стемнело и Семь-Зверей пошла в деревню объявить себя доброй волшебницей, он пришел ко мне и отдал несколько свитков бересты, прошептав:
— Все опасные и нечистые познания юга мы схоронили под камнем. Но я оставил для тебя, в память о твоем отце, мысли Платона и Аристотеля о наилучшем устройстве государства. Это не познания, а бесполезная глупость. Не думаю, что это навлечет на наш дом гнев Лиса-Охотника.
