- Подай мне перо и бумаги, - сказала она, - я хочу писать.
Рука ее дрожала так, что она едва могла написать несколько строк; потом прочла написанное, отодвинула чернильницу, посмотрела еще раз на свою записку и спрятала ее под подушку.
Через два дня после этого, часу в десятом утра, она попросила к себе свою мать.
Надежда Сергеевна явилась в ту же минуту и села у ее постели. Бедная девушка, казалось, собиралась с силами, чтоб начать говорить.
- Ну что? как твое здоровье, милая?
- Я чувствую, что час мой близок, матушка. Я хотела бы причаститься святых тайн.
Но прежде чем приступлю к этому великому делу, я должна просить у вас прощенья. Я так много, хоть и неумышленно, огорчала вас. Простите меня… - И слова ее беспрестанно перерывались кашлем, и дыханье становилось слышнее и тяжелее; она силилась приподняться с постели, чтоб упасть к ногам матери.
- Вы видите, - продолжала она, задыхаясь от усильного движения, - я хотела бы лежать у ног ваших, но не моту… Бог прощает всех, по своему милосердию… Простите меня.
Голова ее упала на колени матери - и она запекшимися устами искала руки ее.
Мать приподняла ее и положила ослабевшую ее голову на подушку.
- Моя совесть, - сказала Надежда Сергеевна дрожащим голосом, - в отношении к тебе чиста: я готова предстать на суд божий, пусть он нас рассудит с тобою; я всегда хотела твоей пользы, хотела видеть твое счастье. - Она взглянула на образ и вздрогнула. -
Я прощаю тебя.
- Перекрестите меня! - произнесла больная едва слышно.
Надежда Сергеевна перекрестила ее.
- Теперь у меня еще одна просьба к вам, добрая матушка, одна… Допустите ко мне мою няню; я хочу проститься с нею.
Тень неудовольствия пробежала по лицу Надежды Сергеевны; но она тотчас скрыла это.
- Изволь, моя милая, я согласна.
- Благодарю вас… Еще я не хочу ничего скрывать от вас, и могу ли я скрываться в такие минуты? Я поручу няне отнести записку к матеря этого живописца, к простой и честной старушке; она любила меня без всяких видов: я только прощаюсь с нею в этой записке, больше ничего. Вы сделаете мне и это снисхождение?
В этот раз брови матери грозно надвинулись на глаза, так что она вдруг не могла расправить их. Судорожное движение гневно покривило ее губы; однако чрез минуту она успокоилась и отвечала:
- Пожалуй, если ты этого непременно хочешь…
- Прикажите же послать за нею и за священником; мне непременно хочется причаститься сегодня. Скажите батюшке.
К вечеру больная сделалась беспокойнее.
